С 2023 года фонд полностью финансируется из доходов от этих капиталов. Кроме того, фонд стал независимым от основателя. Потанин передал не только капитал, но и управление команде и совету фонда и отказался от каких-либо рычагов влияния.
«Пришло время отойти в сторону и передать управление независимому cовету и профессиональной команде, — объясняет свое решение Потанин в интервью Forbes. — Сейчас, когда сформирован эндаумент, у фонда есть значительные средства и собственные постоянные источники финансирования».
Миллиардер создал Благотворительный фонд Владимира Потанина в 1999 году, чтобы систематизировать личную благотворительность. За эти годы организация выросла в эффективный частный фонд, который за 24 года работы поддержал более 40 000 человек, потратив 12,2 млрд рублей (из них 1 млрд рублей фонд и его основатель пожертвовали в эндаументы российских НКО). В 2022 году бюджет фонда достиг 2,11 млрд рублей, фонд ведет пять программ в сферах культуры, высшего образования, спорта и развития филантропии по всей стране и проводит порядка 20 грантовых конкурсов каждый год.
Фонд Потанина первым начал системно развивать тему эндаументов — целевых капиталов, которые позволяют некоммерческой органи- зации иметь регулярный доход и сохранять устойчивость. В 2006 году именно Владимир Потанин возглавил Комиссию по вопросам развития благотворительности, милосердия и волонтерства в Общественной палате и лоббировал принятие закона об эндаументах в России. Закон был принят в конце 2006 года. В 2007 году Потанин вместе с другими выпускниками МГИМО — основателем USM Алишером Усмановым и казахстанским миллиардером Фаттахом Шодиевым — сделал пожертвование в первый фонд целевого капитала в стране, эндаумент МГИМО. Фонд Потанина и лично бизнесмен передавали деньги в самые разные эндаументы по всей стране, например, фонды при крупных музеях (Госу- дарственном Эрмитаже и Третьяковской галерее) и в небольшие организации (Музей имени Врубеля в Омске).
В 2012 году Благотворительный фонд Владимира Потанина запустил программу «Целевые капиталы: стратегия роста», поддерживал центры знаний по целевым капиталам. С 2017 года он совместно со школой управления «Сколково» проводит форум «Эндаументы».
А вот к собственному эндаументу фонд шел долго. Только в 2021 году фонд Потанина приступил к созданию целевого капитала, хотя идея возникла задолго до этого. По словам генерального директора Фонда Оксаны Орачевой, команда ждала необходимых поправок в законодательство. Когда они были приняты, был создан первый эндаумент размером 10 млрд рублей. Тогда же Потанин заявил, что увеличит его размер до 100 млрд рублей к 2032 году, но сделал это быстрее. Благотворительный фонд Владимира Потанина стал крупнейшим акционером Росбанка, но акции и все права по корпоративному управлению находятся у шести управляющих компаний: «УК «РБ Капитал», «ТКБ Инвестмент Партнерс», «ТрастЮнион АйЭм», «УК Тринфико», «УК БКС», «РВМ Капитал».
В совет по использованию целевого капитала входят экономист Андрей Шаронов, искусствовед Зельфира Трегулова, финансовый директор фонда Елена Баюкова и проректор Российской экономической школы по взаимодействию со студентами и выпускниками Зарема Касабиева.
Помимо акций Росбанка (87,5%), капиталы вложены в государственные и корпоративные облигации (12,4%), на денежные средства и депозиты приходится всего 0,1%. В зависимости от состояния рынка фонд может включить в доход до 10% тела капитала, а также использовать доходы прошлых лет. Потанин подчеркивает, что в благотворительности, как и в бизнесе, основную работу должны делать профессионалы. «Практически с того момента, как фонд был создан, я старался отказываться от своих личных предпочтений, доверять профессиональной команде. Программы, которые фонд делает, как мне кажется, продолжают оставаться востребованными. Но самое важное, что созданный мною фонд стал своеобразной «точкой роста» системной благотворительности в нашей стране», — сказал Потанин Forbes.
С 1999 года фонд существовал по классической модели частного фонда. «Финансирование было стабильным, но выделялось на ежегодной основе, — рассказывает Оксана Орачева. — Благодаря эндаументу фонд стал независимым от ежегодного финансирования, и это первый случай в истории российской благотворительности, когда независимой и самофинансируемой становится грантодающая организация». «Благотворительность тоже своего рода бизнес, — уверен президент «Интерроса». — Тоже дело, которое нужно организовывать, чтобы помощь была эффективна». В августе 2022 года в обновленном уставе фонда появилась отдельная глава про его основателя: фонд не несет каких-либо обязательств перед основателем, а тот не имеет имущественных прав в отношении фонда и не несет обязанностей перед ним.
При этом из благотворительности Потанин не уходит. «Я давно решил, что мои капиталы должны служить на пользу общества, — уточняет владелец «Интерроса». — Одно время основным инструментом для реализации этой концепции был созданный мной благотворительный фонд, со временем появились и другие направления. Чем лучше мы начинаем понимать, какие в обществе и у людей есть проблемы, тем шире поле деятельности». После сделки с Росбанком в течение нескольких месяцев команда фонда Потанина переходила на новую модель работы. Фонду пришлось синхронизировать многочисленные процедуры и требования законодательств о благотворительности и некоммерческих организациях, об акционерных обществах, рынке ценных бумаг. «Что изменилось для команды фонда с появлением эндаумента? Все почувствовали ответственность не только за результат благотворительных программ, но и за финансовые доходы организации, — отмечает Орачева. — Нам небезразлична судьба Росбанка, нам важно, чтобы у банка все было хорошо. И еще мы видим, что этот процесс — возможность для коммерческого и некоммерческого сектора лучше узнать друг друга, вокруг них много мифов и стереотипов».
Институт эндаументов стабильно растет с момента принятия отраслевого закона. В 2007 году в России было 19 эндаументов общим объемом 1,5 млрд рублей, а на конец 2022 года — более 200 объемом 146 млрд рублей. По данным аналитического доклада «Эндаументы в России: состояние и перспективы», на начало 2022 года было 224 действующих фонда целевого капитала. «С каждым годом число некоммерческих организаций, у которых есть целевой капитал, увеличивается, в этом году прирост составил 32 единицы», — отмечает Ксения Обухова, генеральный директор фонда «Капитал местного сообщества», ведущий эксперт Пензенского центра знаний по целевым капиталам.
На втором месте после Фонда Потанина по сумме целевого капитала находится Фонд управления целевым капиталом «Школа «Летово» с 9,4 млрд рублей, на третьем — Эндаумент-фонд развития детско-юношеского футбола ФК «Динамо-Москва» с 6,2 млрд рублей. Фонд Сколтеха — лидер прошлых лет по сумме эндаумента — опустился на четвертую строчку с 4,6 млрд рублей.
Основные сферы, для развития которых формируются целевые капиталы, — образование и наука, социальные проекты, искусство и культура. «По сути, вузы стали первопроходцами в этой области, МГИМО, МИСиС, СПбГУ и десятки других вузов несколько лет частично финансируются из эндаументов. А донорами вузов стали в основном их выпускники», — отмечает директор эндаумент-фонда «Филантроп» Людмила Пантелеева.
Однако среди владельцев крупных капиталов эндаументы еще не так популярны. Один из первых эндаументов создал фонд «Виктория», его основатель Николай Цветков передал в собственность фонда здание, которое и стало целевым капиталом. В 2020 году здание было продано, и капитал перешел в денежную форму. Его нынешний размер — 234,7 млн рублей, что позволяет «Виктории» стабильно развивать долгосрочные программы и поддерживать прежде всего деревню приемных семей в Армавире.
Основатель школы «Летово» Вадим Мошкович создал целевой капитал в 2011 году. «С первого дня создания школы «Летово» мы стали формировать и фонд целевого капитала — уже одно это говорит о нашем отношении к эндаументам, — рассказывает Мошкович. — Несмотря на сложности, с которыми мы все столкнулись в 2022 году, наш эндаумент жив и продолжает пополняться. Более того, в наших планах за ближайшие несколько лет довести его объем до такого уровня, чтобы он мог покрывать и проекты развития, а не только текущие расходы школы». Мошкович говорит, что смотрит на 10–20 и более лет вперед, чтобы школа финансово не зависела от основателей и первых благотворителей. У Игоря Рыбакова собственная платформа — Legacy Endowment Services, которая помогает школам и другим некоммерческим проектам создавать целевые капиталы и управлять ими на безвозмездной основе. Legacy финансируется за счет собственного эндаумента размером 19 млн рублей. Всего в обслуживании Legacy находится 31 целевой капитал, среди них фонды Физтех-лицея им. П. Л. Капицы, Гимназии No14 г. Йошкар-Олы, Элистинский лицей и благотворительный фонд «Село». У другого проекта Рыбакова — «Эквиума» — также есть свой целевой капитал объемом 346 млн рублей.
Аналогичный сервис запустил Концерн «Россиум» Романа Авдеева и Сергея Сударикова, создав специализированный эндаумент-фонд «Филантроп», построенный по принципу «фонд фондов». Это готовая платформа, которая позволит физическим и юридическим лицам создавать собственные целевые капиталы. Свой эндаумент есть у основателя «ГЭС-2» и фонда V-A-C Леонида Михельсона. Размер капитала Специализированного фонда целевого капитала для поддержки культуры и искусства «Расширение пространства» — около 851 млн рублей.
Почему целевые капиталы не стали массовым инструментом для российских миллиардеров? По мнению Вероники Мисютиной из Центра управления благосостоянием и филантропии «Сколково», причин несколько: индивидуальные обстоятельства российских капиталов и капиталистов, системность благотворительности, особенности развития финансовых рынков. «Есть определенная последовательность, логика жизненного цикла капиталов и их владельцев, — говорит Мисютина. — Так же как и стадии зрелости некоммерческой организации. Эндаумент подразумевает передачу активов, прав и ответственности, это инструмент для фазы зрелости».
«Эндаументов пока немного, но это и точка роста, — уверена Людмила Пантелеева. — Отсутствие эндаументов у многих частных фондов я связываю с привычкой меценатов в нашей стране давать деньги здесь и сейчас, а не на долгосрочные задачи».
«Первый этап развития частных фондов во всем мире — это ежегодное финансирование, а по мере развития фондов возникают эндаументы. Многие западные частные фонды в первые годы были на ежегодном финансировании», — отмечает Оксана Орачева. Эндаументы постепенно будут появляться и у других владельцев капиталов, не сомневаются эксперты. По словам Людмилы Пантелеевой, в других странах многие эндаументы существуют более 100 лет и участие в их капитале уже вошло в привычку у большинства филантропов. У всех без исключения крупнейших частных фондов есть эндаументы. У топ-25 самых крупных фондов они бессрочные, из них топ-10 — более $10 млрд каждый.
«У нас еще очень молодая филантропия, — уверена Оксана Орачева. — Других инструментов устойчивости благотворительных фондов практически нет. Но если есть желание, чтобы фонд оставался, надо обеспечивать его ресурсами». «Любая системная история требует длинных инвестиций, и благотворительность тут не исключение. Эндаументы — это именно тот инструмент, который не дает немедленного эффекта, но в перспективе позволяет спокойно работать, не бегая каждый раз в поисках денег на затыкание дыр, — говорит Владимир Потанин. — Другого такого инструмента я пока не вижу, поэтому считаю, что эндаументы будут развиваться и дальше».