Сегодня ровно год, как их сняли с самолета...
Чужой безразличный португальский город, жара, ни-ко-го... Никого, кого бы интересовала судьба умирающего музыканта и его испуганной жены.
Что бы мы кому ни говорили, в каждом из нас живет чувство собственной нужности и значимости. Мы нужны сами себе, друг другу, родным, близким, друзьям. И кажется, этого вполне достаточно.
Родные мои,успокаивающее слово "кажется" в этой фразе может оказаться роковым. Да, тебя любят и ценят разные люди, но ты безразличен СИСТЕМЕ. И это может оказаться решающим в том момент, когда нужна быстрая, спланированная и высокотехнологичная помощь.
Мы все в зоне риска. Все до одного. Именно поэтому я возвращаюсь к этой теме сегодня.
29 мая 2018 года музыканта Андрея Сучилина, который летел в Москву, отдохнув до этого на острове Гран-Канария, и его жену сняли с рейса и оставили в португальском городе Фару. Оставили, как оказалось, умирать.
Его жена Лида сегодня написала в ФБ:
... я ежедневно проживаю эпизод
вот уже год пора остановиться
мой персональный крестный ход
идет я не боюсь остаться в лицах
сегодня нас снимают с самолета
не долетели больше никогда
не будет ни посадки и ни взлета
и четко прорисована черта...
Почему случилась та точка невозврата, после которой уже ничего нельзя было сделать и изменить, где тот момент, когда человека обрекают на верную гибель, и почему никто, совсем никто не должен за это ответить?
Я задаю этот вопрос не потому, что меня терзает досужее любопытство, не потому, что я "отрабатываю деньги", а именно так думают некоторые читатели о любой публикации в интернете, я буду задавать эти вопросы во имя живой жизни любого человека, потому что никто не должен быть обречен на мучительную смерть только потому, что СИСТЕМЕ НЕ ВЫГОДНО ЕГО СПАСАТЬ.
С первой минуты этой истории до ее последней секунды, когда перед убитой горем женой открыли гроб с полуразложившимся телом, это была история беспредела и предельного равнодушия.
Но перед всем этим ужасом был обычный солнечный отдых на курорте. Все было хорошо. Об этом свидетельствуют посты Андрея в Фейсбуке.
Только за несколько дней до отъезда появились какие-то симптомы нездоровья, но отдых заканчивался, думалось о лечении в Москве, так как ничего еще не внушало серьезных опасений. И все же перед отлетом решили проконсультироваться с врачом. Доктор обнадежил: ничего страшного, попейте три дня антибиотики, а если не пройдет, сходите к своему врачу в Москве.
Диагноз? Пролежень.
Это потом уже врачи, качая головами, скажут жене Лиде:"Если человек общается, ходит, какой пролежень? Это гангрена".
И это на самом деле оказалась она. Полет фатально ускорил развитие болезни. В салоне самолета стал чувствоваться сильный запах. Пассажиры заволновались. Командир принял решение высадить "пассажира-вонючку", именно так назвали в СМИ больного человека. Первой это сделала The Mirror , с восторгом подхватили наши Lenta.ru, Life, «Комсомольская правда», блогеры... А чего?! Смешно же!
Врачебная тайна, журналистская этика? Не слышали.
Вот так под улюлюканье толпы, при бездействии тех, кто должен был помогать, начиналась самая страшная часть этой истории.
Кто же эти те, об ответственности которых я говорю? Прежде всего это страховая компания, которой мы вручаем свою жизнь и здоровье во время зарубежных поездок в надежде на то, что в случае необходимости получим помощь. Мы ведь и представить себе не можем, что работает эта страховая компания по принципу, сформулированному чиновниками еще в гоголевском "Ревизоре". А именно: "Человек простой если умрет, так и умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет".
Именно так повела страховая компания, полис которой семья купила перед поездкой. Сначала они вообще Лидии сообщили, что снимают с себя всякую ответственность, потому что срок действия страховки закончился. А это было ложью. Потом посоветовали вызывать скорую и самим оплачивать, а уж они потом подтянутся и компенсируют. Затем две недели(!) врачи в больнице, где лечился Андрей, не могли получить от страховщика никаких подтверждающих документов.
А потом... Потом человек умер. История выплеснулась в соцсети, подключился Первый канал. И тут, перед телекамерами, страховая вышела весь в белом: поможем отправить тело, оплатим вдове расходы — а как до этого месяц в чужом городе выживала Лида, попавшая туда в последний день отпуска практически без денег, никого не волновало.
Ладно. Хорошо. Даже был звонок от страховой о том, что такси пришлют, чтобы отвезти на самолет. Четыре часа ждала Лида это проклятое такси, названивая в компанию. Еле успела на свой рейс.
Потом страховая долго не могла сообщить ни вдове, ни журналистам, где тело, Шереметьево, Домодедово?
И вот наконец перед Лидой и агентом похоронного бюро открыли гроб...
Знаете, у меня есть эти фотографии. Я хотела их выложить тут, потому что понимаю беспомощность своих слов... Но не смогла. Потому что знаю: все это опять увидит Лида. Опять. Нет, я не могу.
Хотя очень хотелось бы показать эти снимки тем сволочам, которые сэкономили на бальзамировании. Заставить их смотреть до тех пор, пока они по-настоящему не испугаются того, что сделали.
Но Ингосстрах не ведает страха Божьего.
Вспомните, пожалуйста, мой текст, когда решите отнести свои деньги в это учреждение. Потому что я ни одному человеку в мире не пожелаю пережить то, что пережила Лида.
6-го мая был суд. Жена Андрея Сучилина, Лида, судилась с «Ингосстрахом». Суд она проиграла. То есть суд утверждает: смерть человека из-за неверного диагноза, транспортировка тела без бальзамирования — это отлично, вы за это и платите, дорогие клиенты Ингосстраха, так все было и задумано!
Неправильный диагноз, несвоевременная помощь, полуразложившееся тело в гробу — это, оказывается, золотой стандарт работы Ингосстраха. Знак качества. Имейте это в виду.
Можно ли как-то повлиять на корпоративного монстра? Вряд ли. Вот только так. Рассказывая друг другу о том, что произошло с одной семьей, которая оказалась в страховой ситуации.
Лида написала в ФБ:" ...а когда я думала, в какой-то момент, что вот так уже плохо, что хуже быть не может... Andrey Suchilin говорил мне всегда, что "всегда может быть еще хуже. но я с тобой.."
Теперь его больше рядом нет.
Но Лида будет сражаться дальше, пойдет по всем инстанциям, вплоть до Европейского суда по правам человека. И это будет борьба не только за ее права. За всех нас и нашу безопасность. Слишком дорого обходится доверие таким страховым компаниям. Цена ему — жизнь.