На бизнес-курсах будущим Ротшильдам и Рокфеллерам рассказывают, что главное в предпринимательском деле – мотивация, эффективный тайм-менеджмент и правильно составленный бизнес-план. Но только с опытом приходит понимание, что главное в бизнесе – это нужные люди. Которые поддержат тебя советом или вовремя сказанным словом. За фармкомпанию Pfizer и ее российского партнера, компанию «Роснано», такое доброе слово замолвить взялся Клаус Мангольд, вице-председатель правления банка Rothschild Europe.
С просьбой поддержать проект господин Мангольд, как пишет «Лайф», обратился к помощнику президента по экономическим вопросам РФ Андрею Белоусову. А помощник главы государства, рассмотрев письмо, в свою очередь попросил правительство оперативно отреагировать на изложенные нужды.
Во первых строках…
Общение Андрея Белоусова и Клауса Мангольда, как можно понять из текста письма, началось не вчера: немецкий топ-менеджер выражает российскому коллеге благодарность за данный в свое время «хороший совет по делу компании Abbott, которое в конечном итоге было успешно завершено». Abbott – это американская компания, которая два года назад приобрела российский концерн «Верофарм», входящий в топ-5 фармацевтических компаний страны и специализирующийся на выпуске онкопрепаратов. Консультантами в сделке на 16,7 миллиарда рублей выступили структуры клана Ротшильдов. Заминка, как писали СМИ, была тогда за Федеральной антимонопольной службой и Кабмином, которые не сразу выдали необходимые разрешения.
Возможно, знакомство Мангольда и Белоусова еще более давнее: в верхушку банковской группы «Ротшильд» герр Клаус входит с 2004 года, ранее руководил «Восточным комитетом немецкой экономики», в 90-х возглавлял автомобильный концерн «Даймлер». Кроме того, руководитель Mangold Consulting является главой наблюдательного совета немецкого туристического холдинга Tui (один из самых крупных акционеров которого, кстати, владелец «Северстали» Алексей Мордашов). 73-летний Мангольд, почетный консул РФ в земле Баден-Вюртемберг, считается активным сторонником снятия с России экономических санкций и лоббистом российских интересов на Западе. Что касается Андрея Белоусова, то он уже с десяток лет трудится в высших эшелонах госслужбы, включая Минэкономразвития (2012-13 гг.) и, конечно, мог пересекаться с немецким банкиром по самым разным ситуациям.
Сейчас речь вновь идет о сделке в сфере фармацевтики. Клиент банка «Ротшильд», всемирно известная американская компания Pfizer, намерена инвестировать солидные средства в совместный проект с российской «Новамедикой», дочерним предприятием «Роснано». Планы эти были озвучены минувшим летом: за пять лет, к 2020-му году, под Калугой должен быть построен завод по выпуску медпрепаратов. Стоимость проекта – от 60 до 100 миллионов долларов. Непосредственно к строительству еще не приступали – но разработано техзадание, определен генпроектировщик, приобретен участок.
«Новамедика», на партнерство с которой рассчитывает Pfizer, основана в 2012-м году и за четыре года своей деятельности отметилась как громкими планами («к 2022-му году планирует сгенерировать более 200 миллионов долларов выручки», – говорится в том же письме), так и накопленными убытками (до 2 миллиардов рублей). Не владея собственными производственными мощностями, «Новамедика» планирует построить исследовательский центр на 35 рабочих мест (стоимостью 15 миллионов долларов). Компания на 50% принадлежит американскому венчурному фонду Domain Associates LLC, вторая половина акций – у «Роснано». Весной Федеральная антимонопольная служба одобрила заявку компании на выкуп акций у американского партнера, однако ситуация до сих пор не изменилась: и на сайте «Новамедика», и в базе ЕГРЮЛ акционером указан фонд Domain Associates. Как пояснял глава «Роснано» Анатолий Чубайс, первоначально госкорпорация рассчитывала на сотрудничество с американской же компанией Hospira, которую в 2015-м году приобрела Pfizer.
От описания планов и проектов, которые составляют первую часть письма, господин Мангольд переходит собственно к просьбе, обращая внимание помощника президента на тему регулирования госзакупок лекарств. С 1 января 2017 года начинает действовать правило «третьего лишнего»: согласно поправкам, принятым к постановлению правительства об ограничении допуска иностранных препаратов к госзакупкам, иностранные поставщики не могут принимать участие в государственных тендерах, если в них участвуют два и больше наименования лекарств, выпускаемых в России.
Министерство промышленности и торговли рассчитывает сузить рамки еще больше: введя трехступенчатую схему преференций для участия в госторгах. В частности, компания, чья фармацевтическая субстанция произведена в России, получает исключительные права на поставку лекарств. В результате этого нововведения зависимость РФ от импортных лекарств должна существенно снизиться, полагают в Минпромторге.
Но именно эти новые условия и тревожат автора письма, переживающего за интересы клиента – компании Pfizer. Многие препараты, которые Pfizer передает «Новамедика», относятся к списку жизненно важных. Есть у дочки «Роснано» и собственные лицензированные разработки, в частности, гель от геморроя: он значится под исследовательским кодом NLN и разработан, как сообщается, «с применением нанотехнологий». Семь других препаратов не называются, известно лишь, что они могут применяться в офтальмологии, ревматологии, гастроэнтерологии и неврологии.
В настоящее время по контракту с Pfizer вакцину от пневмококка выпускает ООО «НПО Петровакс фарм», с 2018-го должно начать производство и ООО «НТФФ Полисан». Но не известно, производятся ли в РФ сами фармацевтические субстанции или все же импортируются. Однако значительная часть продукции Pfizer (включая силденафил, который является действующим веществом популярной «Виагры») не производится в РФ, а импортируется. Понятно, что планы Министерства здравоохранения об ужесточении барьеров для импортных лекарств американскую фармацевтическую компанию не радуют. А обеспечить обязательное российское происхождение субстанций Pfizer в ближайшее время, видимо, не сможет…
Второй пункт, на который просит обратить внимание Клаус Мангольд, – инвестиционные контракты. Поправки к закону «О Федеральной контрактной системе», вступившие в силу в сентябре, позволяют определять для них единого поставщика. Главным выгодоприобретателем эксперты фарм-рынка в этом случае считают государственный концерн «Нацимбио», «дочку» ГК «Ростех». И Pfizer, очевидно, также не очень доволен этим обстоятельством. В связи с чем представитель Rothschild Europe и интересуется у Андрея Белоусова,
«каков статус данного проекта и каковы возможные последствия для местных производителей в долгосрочной перспективе».
Ответы не на все вопросы
Насколько известно на сегодняшний день, Минэкономразвития в общих чертах одобряет идею локализации медпрепаратов на территории России. Моменты, которые отмечает Клаус Мангольд, в министерстве предлагают обсудить с экспертами Консультативного совета по иностранным инвестициям в России (КСИИ). Кроме того, ряд предложений по поводу заключения специнвестконтрактов и расстановки приоритетов при госзакупках в фармотрасли готовит Минпромтрог. В пресс-службе этого ведомства также апеллируют к авторитету КСИИ и подтверждают, что дополнительные преференции очевидно будут предоставлены тем фармацевтическим компаниям, у которых есть возможность производить лекарства в России по полному циклу, а не только готовые лекарственные формы.
Федеральная антимонопольная служба не разделяет эту идею: ее специалисты считают, что если преимущество получат препараты с российскими субстанциями, производители начнут просто подделывать сертификаты о стране происхождения. Трехступенчатая модель, считают в ФАС, «будет способствовать искусственной монополизации рынков лекарственных препаратов, а соответственно, поддержанию цен, сохранению дефицита бюджетов на лекарственное обеспечение в субъектах РФ, а в конечном итоге, снижению доступности лекарственных препаратов». В антимонопольной службе считают, что достаточно внедрить «разумную и сбалансированную систему поддержки российских фармпроизводителей», действующую по принципу «третий лишний»: если есть два и больше российских препаратов – участников тендера, то заявки с импортными препаратами не принимаются.
На данный момент содержание письма не комментируют ни «Роснано», ни Pfizer, ни Минздрав, ни Андрей Белоусов. В «Новамедике» отмечают, что 30% лекарств, лицензированных Pfizer, в России не производится.
Ты мне – я тебе
Российский фармацевтический рынок проходит переломный момент, и переживания Pfizer в целом понятны. Попытки влияния в таких ситуациях у компании уже есть: в 2012 году Pfizer пришлось даже заплатить 41 миллион долларов штрафа за подкуп иностранных чиновников, имевший место в 90-х и 2000-х годах. При этом с письмом Клауса Мангольда помощнику президента РФ «не все так однозначно». К примеру, Сергей Максимов, завсектором уголовного права и проблем правосудия Института государства и права РАН, к которому обратилось за комментарием издание, полагает, что имеет место многоходовая политико-экономическая конструкция, «в которой мы заинтересованы помогать отдельным лицам в условиях экономической блокады. Те, кто отваживается эту блокаду преодолевать, заслуживают поощрения». Иными словами, раз топ-менеджер немецкого банка выступает в роли «нашего человека», лоббируя отмену санкций, можно поспособствовать и тем, за кого он просит уже на нашей территории. Пусть даже это очередной проект компании «Роснано» – которая известна скорее провалами, чем победами в сфере инновационных проектов.