День ото дня снаряды ложились все ближе – в декабре уволилось руководство Росгосцирка и Политехнического музея (где в очередной раз не задалось с реконструкцией, хотя деньги, как водится, освоили сполна), а в январе глава правительства уволил замов министра культуры Максима Ксензова и Николая Овсиенко.
Прокурорскому «нежданчику» предшествовали несколько не то чтобы отчаянно громких, а скорее успешно придушенных в зародыше скандалов. В октябре директор Эрмитажа Михаил Пиотровский во всеуслышание объявил, что в сфере реставрационных работ образовалось «мощное криминальное поле», а Министерство культуры «не справляется». Все строительные работы, курируемые и оплачиваемые министерством – «практически через одну», – либо негодного качества, либо заканчиваются скандалами и тюремными сроками. Ну да, дело привычное, вон бывший замминистра Пирумов сколько лет ходит под следствием из-за чего-то похожего. Однако скандал ожидаемого продолжения не получил. А еще в январе Минкульт проверял закупки в Третьяковке за последние два года. Слухи на эту тему ходили такие, что впору было предвкушать чуть ли не массовые расстрелы за подлог и самоуправство. Тем не менее обошлось увольнением одного безымянного сотрудника (нашли крайнего?) и смутной констатацией в ответ на запрос ТАСС – «по итогам проверки были установлены нарушения» и «к трем должностным лицам применены дисциплинарные взыскания». И – тишина. Наконец, пару недель назад в ходе судебного разбирательства в Новгородском районном суде всплыли факты злоупотреблений в подведомственном Минкульту Новгородском музее-заповеднике. Бывшая сотрудница министерства Анна Никитцова решилась озвучить версию, что «часть денег (на реконструкцию) в качестве откатов получали оба замминистра, Ярилова и Манилова», а «в схеме принимала непосредственное участие» замдиректора департамента приоритетных проектов Министерства культуры РФ Жанна Алексеева. Согласитесь, у прокуроров имелись веские основания, чтобы как следует проникнуться актуальными культурными тенденциями.
Что ищут?
В первую очередь проверяют показания Ирины Ходжаевой, обвиняемой в финансовых махинациях сотрудницы Новгородского музея-заповедника. Суммы там фигурируют не так чтобы очень большие – всего с десяток миллионов рублей, но сам по себе случай показательный. Ведь ниточки ведут прямиком в федеральное ведомство, к высокопоставленным функционерам Министерства культуры. Схемы, как установили следственные органы, были в общем-то примитивными – Минкульт направлял субсидии «очагам культуры» (клубу исторических реконструкций «Змей Горыныч», ассоциации возрождения культурных ценностей «Скрижаль» и др.), а подсудимая Ходжаева, по версии следствия, уводила эти средства на счета фиктивных организаций.
Не менее печальной нижегородской истории прокурорских взволновала ситуация во МХАТе имени Горького – откуда не так давно выжили многолетнюю руководительницу, народную артистку СССР Татьяну Доронину. Под Новый год театр проверяла комиссия Минкультуры. Проверка была комплексная, нарушений выявили, по признанию худрука Эдуарда Боякова, немало – «40 замечаний». «Но в скором времени экономисты смогут устранить все недочеты, – пояснял он. – Из 40 замечаний осталось уже около 20». Однако, как выяснилось, все далеко не так оптимистично. Вероятно, так и не сумев достучаться до Боякова, чтобы в привычном ведомственном режиме придушить конфликт в зародыше (как в Третьяковке), Минкульт направил результаты проверки в Генпрокуратуру. «Я не готов пугаться на эту тему, – бравировал Бояков, вероятно, не подозревая, насколько далеко дело может зайти. – Мне это кажется чисто процессуальным моментом». Но у надзорного ведомства на сей счет иное мнение. Театр не выполняет госзадания и, что еще хуже, не возвращает деньги, отпущенные на их выполнение. А это десятки, если не сотни миллионов рублей.
Что уже нашли?
С первых же дней проверки прокурорские наткнулись на удивительную цепочку, на одном конце которой – департамент информационного и цифрового развития Минкульта в виде подрядчика. Департамент ставит задачу исполнителю – за 2,5 месяца нужно объехать 40 российских регионов и отснять там экспонаты 64 музеев – более 3 тыс. единиц. Затем эти съемки нужно будет преобразовать в 64 проморолика (по числу музеев), дополнить их аудиогидами на русском и английском языках и вдобавок «провести научную экспертизу контента». Плюс надо использовать технологию дополненной реальности. Всего таких контрактов пять, их общая стоимость – около 100 млн рублей. Деньги, в общем, неплохие, но и работа хлопотная, к тому же – цейтнот. В общем, ажиотажа среди соискателей предложение не вызвало. Видимо, на том и строился расчет. Догадка такая, что в итоге контракты, засвеченные, как положено, на сайте госуслуг, разыграют «свои». Дело в том, что контракт при ближайшем рассмотрении оговаривал: основную работу по съемке и оцифровке музеи сделают сами, совершенно бесплатно! Другими словами, около 100 млн – стоимость администрирования: загрузка фото и видео на специальную платформу. Без особых выездов в регионы! Вот это малина! И теперь проверяющие разбираются, во-первых, с теми, кто заполучил столь жирные контракты, а во-вторых, с подрядчиками, предлагавшими такие деньжищи за смешную работу. Это, так сказать, первая находка. Можно, конечно, предположить, что Минкульт здесь как бы и не при делах, но выглядит такое предположение уж слишком наивно. Дело за малым – разговорить исполнителей.
Вторую немаловажную находку следователи наотрез отказываются комментировать, но кое-какая информация о ней все-таки стала известна. В ноябре в Государственной Третьяковской галерее под управлением Зельфиры Трегуловой проводился тендер на организацию четырех кафетериев. Цена вопроса – 250 млн рублей. Конкурс длился всего две минуты – как следовало из данных журнала событий на сайте, извещение было размещено 7 ноября в 13.57, а в 13.59 появилось сообщение «Размещение завершено». Хотя по закону на такую процедуру отводится не менее 30 дней. И это только начало, ведь знатоки положения дел в Третьяковке намекают: мол, настоящий скандал разразится, когда проверят запасники. Говорят, там много чего можно найти, хотя точнее сказать – не найти.
Чего нипочем не найдут
Под самый Новый год уволился по собственному желанию гендиректор Росгосцирка Владимир Шемякин. А в феврале Минкульт озвучил имя его сменщика – им оказался… Сергей Беляков. Тот самый Беляков, который уже как-то руководил Росгосцирком и о котором издание Life сообщало: «Кроме поддельного диплома о высшем образовании на репутации Белякова есть пятна и пожирнее. Против него как директора Удмуртского госцирка в 2011 году ФСБ (!) возбудила дело по эпизодам вывода 120 млн рублей». Ничего себе, нашлась замена Шемякину! Поговаривают, что министр Ольга Любимова, подписавшая назначение, как бы просто не в курсе, кому она подмахнула бумаги. Поверить в это довольно сложно, ибо Любимова дружна с интернетом. А о художествах Белякова написано немало. В плане проверок Минкульта на 2021 год первым номером значился Росгосцирк, и, вероятно, по этой причине Шемякин столь скоро ретировался восвояси. С Росгосцирком вообще все непросто – за последние 14 лет там сменилось 8 генеральных директоров (а Беляков во втором пришествии, выходит, девятый, если считать его оба раза, хотя в свой первый приход он, кажется, был и.о.). Ходит такой слушок, что условием своего возвращения «специалист» Беляков поставил отмену плановой министерской проверки, а Любимова якобы посулила ему год спокойной жизни. Но одно дело – плановая ведомственная проверка, а вот насколько ей удастся блокировать рвение прокуроров во исполнение своего посула, поглядим.
Хотя едва ли возвращение Белякова что-то принципиально изменит в шапито с клоунадой, именуемом Росгосцирком. Как-то Счетная палата, видимо от скуки, проверила эту, как бы помягче выразиться, контору. Цитаты из отчета стоят того, чтобы их привести. «На создание 189 цирковых произведений за счет бюджета Росгосцирк израсходовал 114 млн рублей (по полмиллиона за цирковой номер – недурно! – Ред.)». «При этом созданные номера как объекты интеллектуальной собственности не оформлялись и в бухгалтерской отчетности Росгосцирка не отражались». И хотя сотни миллионов на поддержку цирков в глубинке Росгосцирк осваивал сполна, «проверка показала, что в 43 регионах стационарные цирки (на которые отпускаются бюджетные деньги. – Ред.) отсутствуют» вовсе. «А из 28 передвижных шапито действуют 10, причем передвижные из них только 5». Это же именины сердца, а не цирк!
В этом году из бюджета Минкульту отсыпали 142,2 млрд рублей «для дальнейшего распределения», отмечается в материалах Федерального казначейства. Это немало. Обычно в год на госзакупки министерство расходует где-то 20 млрд, остальное рассасывается в рамках программ поддержки объектов культуры, их реставрации и ремонта, разнообразных творческих грантов и т.д. Внятной информации, на что именно тратятся эти средства, от министерства добиться невозможно. Невразумительные, ничего не объясняющие отписки, и только. Специалисты же бьют тревогу – в регионах нет средств на охрану музейных запасников. Нередко бывает, что их попросту растаскивают. В общем, прокурорам есть что проверить, и наверняка у них будет чему ужаснуться.
Остается непраздный вопрос: чьи, собственно, нарушения стремится выявить Генпрокуратура в первую очередь? То ли бывшего главы министерства, Владимира Мединского (в бытность которого и случилась немалая часть расследуемых эпизодов), то ли его сменщицы, Ольги Любимовой, заступившей на пост всего год назад?
Тем временем
Высший земельный суд Вены подтвердил решение нижестоящей инстанции об экстрадиции в Россию бывшего директора департамента управления имуществом и инвестиционной политики Минкультуры РФ Бориса Мазо. Экс-чиновник отправлен под стражу для дальнейшей выдачи Москве. По словам адвоката, его подзащитный весьма огорчен таким поворотом событий. Впрочем, последнее слово остается за министром юстиции Австрии. На родине Мазо обвиняется в хищении 450 млн рублей при строительстве комплекса зданий Эрмитажа. По версии следствия, махинации с бюджетными деньгами провернуло преступное сообщество, в которое также входил тогдашний замминистра культуры Григорий Пирумов.