В Высоком суде Лондона продолжаются слушания по делу об отравлении полонием-210 бывшего сотрудника российских спецслужб Александра Литвиненко. На последних заседаниях разбирались личности главных подозреваемых — Андрея Лугового и Дмитрия Ковтуна. По данным следствия, Литвиненко был отравлен полонием дважды, в обоих случаях, по странному совпадению, после встреч с Луговым и Ковтуном — 16 октября и 1 ноября. Правда, личности россиян разбирались в их отсутствие — оба, напомню, отказались приезжать на суд, хотя выдвинутые в их адрес обвинения отрицают, называя их политически мотивированными, а судебное разбирательство — предвзятым.
Про еще одну причину, по которой россияне не желают приезжать в Лондон, рассказал на слушаниях старший инспектор контртеррористического отдела Скотленд-Ярда Крейг Масколл. Он продемонстрировал копии ордеров на арест обоих, заявив, что в случае появления на территории Великобритании Луговой и Ковтун «будут немедленно арестованы по обвинению в убийстве Александра Литвиненко».
Инспектор-детектив, ссылаясь на материалы бесед с Луговым и Ковтуном в декабре 2006 года, а также на рассказы бывших жен Ковтуна, рассказал подробности биографии и отношений двух подозреваемых. Дмитрий Ковтун — сын генерала и бывший офицер Советской армии, служил в начале 1990-х годов в ГДР, затем с тогдашней супругой Инной Хоне перебрался в Гамбург, где попросил политического убежища, потому что не хотел служить на Кавказе, куда должна была переехать его воинская часть. Как рассказала бывшая жена Ковтуна немецкой полиции, в западной Германии Ковтун перебивался на социальные пособия, подрабатывал мусорщиком, официантом и убивал время на Репербане, в гамбургском районе «красных фонарей», из-за чего они вскоре и расстались. Бывшая жена назвала его мечтателем с кучей всевозможных проектов в голове, ни один из которых так и не был реализован. «Я не могу представить, как он попал в эту историю (дело об отравлении Литвиненко.— Ред.). Это не такой тип человека, который делает большие дела или в каком-либо смысле подходит для них».
Вторая жена Ковтуна — Марина Волл — рассказывала следователям, что ее муж начал сотрудничать со своим другом детства Андреем Луговым летом 2006 года. К этому времени он уже занимал должность генерального директора ООО «Глобал проект», специализировавшегося на консультировании крупного бизнеса в нефтяной и газовой сферах.
Карьера Лугового оказалась более предсказуема. После окончания военной академии, в отличие от своего приятеля, ушедшего в армию, Луговой попал в 9-е управление КГБ, занимавшееся охраной высших должностных лиц государства. В 1991 году служба охраны была выведена из состава КГБ и преобразовалась в нынешнюю ФСО. Луговой занимался охраной Егора Гайдара и в приемной вице-премьера российского правительства познакомился в 1993 году с ее частым посетителем Борисом Березовским. В 1996 году Луговой ушел из органов и возглавил службу безопасности контролировавшегося Березовским и Бадри Патаркацишвили телеканала ОРТ.
С Патаркацишвили Луговой был в более тесных отношениях, чем с Березовским. В 2001 году Патаркацишвили был обвинен российскими властями в организации побега из-под стражи Николая Глушкова, обвиненного по «делу Аэрофлота», и был вынужден переехать в Тбилиси. Луговой по этому же делу был осужден Савеловским районным судом Москвы на 14 месяцев лишения свободы, но, как свидетельствуют показания самого Николая Глушкова, прозвучавшие в ходе расследования в Лондоне, в тюрьме Лугового никто не видел.
Выступавший на слушаниях адвокат Марины Литвиненко в этой связи напомнил предположение журналиста Марка Франкетти о том, что, попав за решетку, Луговой мог заключить сделку с ФСБ.
Сам Патаркацишвили рассказывал британским следователям, что, оказавшись на свободе, Луговой часто к нему приезжал и уговаривал начать совместный бизнес. «Он очень организованный, но я не считаю, что бывший сотрудник ФСБ может быть хорошим бизнесменом», — говорил британским следователям Патаркацишвили. В итоге он отказался участвовать в бизнес-проектах Лугового, а от его услуг как охранника отказался в 2006 году, поскольку, по его словам, иметь в Грузии российского охранника было не лучшим вариантом.
В свою очередь, адвокат Марины Литвиненко усмотрел двойные стандарты в поведении господина Лугового, приведя отрывок из интервью депутата Госдумы российской прессе. Луговой говорил, что считает Литвиненко предателем и заявляет, что сам бы отдал приказ о его уничтожении, если бы это было в интересах России. «Странно, — удивлялся адвокат, — несмотря на столь непримиримое отношение к «предателям», Луговой продолжал дружбу со сбежавшим в ФРГ Ковтуном, работал на семью попросившего убежище в Великобритании Березовского и неоднократно приезжал с деловыми предложениями к самому Литвиненко».
Впрочем, разъяснить свою позицию Луговой не мог — его не было. А вот следователь Спенсер Скотт, допрашивавший Лугового и Ковтуна в аэропорту Гэтвик при их въезде в Великобританию 16 октября 2006 года, заявил в рамках дачи свидетельских показаний, что оба россиянина всячески уходили от ответов на вопросы о планах пребывания в стране.
— Я задавал им обычные вопросы о целях пребывания в стране, о том, что они собираются делать. Они указали в анкете, что едут по делам, так что я спрашивал у них про их компании. Когда я задавал вопросы, они не отвечали так, как я бы хотел, давали очень короткие ответы, в которых вообще не содержалось информации, — сказал Скотт, отметив, что, когда он стал проверять адрес компании, который дал Луговой, то не смог найти и следа ее.
— Но я разрешил им покинуть аэропорт, мне посоветовали на основании полученной информации отпустить их. Они не числились ни в каких базах данных, так что у меня не было оснований их задержать, — заключил следователь.
Еще ряд выступивших в Высоком суде свидетелей относились к бывшим работодателям Александра Литвиненко из компаний RISC Management и Erinys, которые пользовалась его услугами для получения информации. Эти частные фирмы занимались расследованиями, охранной деятельностью и тем, что называется «дью-дилидженс», — составлением объективной оценки финансового состояния и репутации различных компаний и отдельных бизнесменов.
Показания Клиффорда Накки, в 2005—2006 годах занимавшего должность управляющего директора RISC Management, были весьма критическими по отношению к Литвиненко. Он заявил, что тот потерял все контакты на родине и поэтому не мог быть ценным источником информации, «многие его данные базировались на слухах, инсинуациях и ложных интерпретациях», а сам он был «слишком увлечен конспирологическими теориями».
К слову, по данным британских СМИ, сам Накки сейчас под следствием — несколько лет назад он оказался замешан в крупном скандале, связанном с подкупом должностных лиц, подделкой документов и помощью в отмывании денег нигерийского олигарха Джеймса Айбори. В 2014 году ему официально предъявили обвинения в совершении пяти преступлений.
Еще один сотрудник RISC Management, Гарим Эванс, курировавший Литвиненко, тоже сказал в суде, что Литвиненко «никакой уникальной информации не давал». Эванс ничего не знает и о вознаграждении, которое мог получать Литвиненко за свое сотрудничество с RISC Management.
— Вам не показалось странным, что Литвиненко работал на вас бесплатно? — спросил его адвокат Марины Литвиненко Бен Эммерсон.
— Литвиненко хотелось себя чем-то занять, он хотел завести связи в нашей сфере. Я понял, что у него есть собственные соображения, зачем он это делает.
А глава компаний Erinys UK и Erinys International, занимавшихся вопросами коммерческой безопасности, охраны и оценки рисков, Джон Хоумз, который также сотрудничал с Литвиненко и при этом оплачивал его услуги, на заседании продемонстрировал чеки на 3300, 5000 и 11 тыс. фунтов, выписанные бывшему сотруднику ФСБ. Его компания, наоборот, была довольна сотрудничеством с Литвиненко. В частности, как вспомнил Хоумз, Литвиненко помогал им в поисках контактов в «Газпроме».
Еще Хоумз рассказал, что 16 октября 2006 года, за две недели до отравления, Литвиненко пришел к ним в офис вместе с Луговым и Ковтуном. На встрече присутствовал другой сотрудник компании — Тим Райли. После смерти Литвиненко в этом офисе обнаружили следы полония.
— Я получил небольшую дозу, мистер Райли еще больше. Нам пришлось тщательно очищать помещение, и четыре месяца мы работали в другом офисе, — заключил Хоумз.
Тимоти Райли, работавший в странах бывшего СССР в течение 20 лет и сотрудничавший среди прочих с выходцами из 7-го управления КГБ (группа «Альфа»), рассказал, что у него создавалось впечатление, что отчеты Литвиненко брались прямиком из архива ФСБ и к ним лишь подставлялись шапка и подпись. Из этого британец сделал вывод, что у Литвиненко, возможно, оставался какой-то источник в спецслужбах России. В целом Райли охарактеризовал Литвиненко как способного, но наивного человека. По его словам, Литвиненко отличался «свойственной многим русским» недисциплинированностью в своем подходе к аналитической работе, которая выражалась в том, что бывший сотрудник ФСБ легко увлекался всевозможными теориями и делал из них далеко идущие выводы.
— Мы привыкли работать с фактами, а факты часто не подтверждали его идей, — сказал Тим Райли и вспомнил, что в 2006 году у Литвиненко произошел серьезный конфликт с его спонсором Борисом Березовским, надолго выбивший его из колеи. В октябре 2006 года, по словам Райли, конфликт более или менее разрешился, и Литвиненко пребывал в хорошем расположении духа, чему в немалой степени способствовало получение им британского гражданства.
— В день, когда ему выдали британский паспорт, он буквально влетел в мой кабинет, бросил паспорт на стол и сказал: «Меня зовут Эд Картер». Он был счастлив, в полном восторге, буквально скакал по кабинету.
— Исходя из ваших наблюдений, каков был бы ваш ответ на предположение о том, что его смерть была результатом самоубийства? — спросили Тима Райли в суде.
— Полная чепуха, — ответил тот и также вспомнил, что Литвиненко пришел к нему в офис Erinys 16 октября 2006 года вместе с Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном. На этой встрече Луговой предлагал за 50 тыс. долларов свести Тима Райли с «главным человеком в «Газпроме», занимающимся вопросами безопасности». По словам Райли, Луговой пытался представить себя в качестве делового человека со связями, но британец оценил его как охранника, способного стать посредником. Ковтун не произвел на Райли никакого впечатления, поскольку за все время не произнес ни слова.
Райли не пил на этой встрече чай и в качестве хозяина сам распоряжался напитками, но, как он рассказывает, на следующий день почувствовал себя настолько плохо, что не мог выйти на работу.
— Моя жена — врач, она знает мои обычные болячки, но эти симптомы были необычными… У меня никогда до этого ничего такого не было и впоследствии тоже никогда не повторялось.
Спустя некоторое время после смерти Литвиненко офис компании Erinys был проверен следователями. В комнате, где 16 октября прошла встреча, на столе и креслах было обнаружено большое количество следов радиоактивного полония-210.