Корреспондент РБК ознакомился с некоторыми документами громкого дела, возбужденного против руководящих сотрудников СКР, — постановлениями о возбуждении уголовных дел, докладными записками между подразделениями, результатами оперативной работы, а также пообщался с несколькими людьми, знакомыми с ходом расследования.
Самыми ценными для следствия среди этих материалов являются данные оперативной прослушки генералов СКР — руководителя управления собственной безопасности СКР (УСБ) Михаила Максименко и его заместителя Александра Ламонова. По версии ФСБ, за деньги они, а также арестованный 19 июля одновременно с ними замруководителя Главного следственного управления (ГСУ) СКР по Москве Денис Никандров обещали освободить из СИЗО приближенных авторитетного бизнесмена Захара Калашова (Шакро Молодого): Андрея Кочуйкова (Итальянца) и Эдуарда Романова (их арестовали в декабре 2015 года после перестрелки в центре Москвы).
Что на прослушке
Из материалов прослушки ясно, что речь идет не о телефонных переговорах, а о нескольких личных встречах Максименко и Ламонова. Во время этих бесед следователи обсуждают, что для решения вопроса необходимо передать деньги «в ЦАО». При этом они сетуют, что следственное управление по ЦАО почему-то тянет с решением проблемы.
Также они называют цену вопроса — 200 и 500, но не уточняют валюту и порядок сумм.
Высокие начальники СКР говорят о том, что деньги должен был передавать некий Дима. Поступить же они должны от Шакро.
Наконец, из контекста бесед ясно, что Максименко и Ламонов знают, кому и как в итоге должны попасть деньги. В этой связи звучит фамилия Крамаренко.
Смысл этих бесед и упомянутых в них названиях и именах, в представлении следственной бригады, как объясняют близкие к следствию собеседники РБК, заключается в следующем.
Судя по контексту беседы и по предъявленным позже обвинениям, речь идет о сотнях тысяч долларов. Общую сумму взятки следователи ФСБ сразу же после задержаний генералов оценивали в $1 млн, рассказывал источник РБК в правоохранительных органах. Но спустя несколько дней адвокат Ламонова Ольга Лукманова опровергла эти сведения и заявила журналистам, что в материалах фигурирует несколько сумм, максимальная из них — $500 тыс. Впрочем, самих денег оперативники пока так и не нашли, утверждают все источники РБК.
Один из собеседников РБК предположил, что следствию еще потребуется доказывать, что сотрудники службы безопасности СКР действительно обсуждали передачу взятки, а не пытались совершить провокацию коллег — спровоцировать нижестоящих следователей на получение денег и самим привлечь их к уголовной ответственности.
Крамаренко, о котором говорят генералы, согласно этой версии, — руководитель следственного управления по ЦАО Москвы Алексей Крамаренко, который мог повлиять на решение о переквалификации дела людей Шакро: их дело расследовалось именно в ЦАО.
Дима, как предполагает следствие, — имя руководителя ЧОПа «Заслон» Дмитрия Звонцева. Как следует из постановления о возбуждении в июле уголовного дела по статье 210 («дело Шакро»), с которым удалось ознакомиться РБК, именно этот человек был связующим звеном между группой Шакро и следователями СКР.
РБК не удалось установить судьбу Звонцева. «Росбалт» сообщил, что он был задержан 12 июля вместе с Шакро. Но ходатайство об его аресте в Тверской суд так и не поступило, рассказали РБК в суде. По данным «Росбалта», он находится под охраной ФСБ как ценный свидетель.
Высшее руководство
Из прослушки и других материалов — так, как их интерпретируют сотрудники ФСБ, расследующие дело генералов СКР, — следует: именно Максименко и Ламонов из центрального аппарата СКР (то есть сотрудники федерального уровня) играли ключевую роль в операции по освобождению Кочуйкова и Романова. Именно к ним с соответствующим предложением через посредника обратился Шакро, и они контролировали действия нижестоящих следователей из ЦАО.
До сих пор превалирующей версией была иная: роль Максименко и Ламонова была вспомогательной (свели коллег с клиентами, осуществляли прикрытие), «мотор» операции по освобождению Итальянца якобы был уровнем ниже, в московском главке, в руководство которого входил Никандров. Так, ранее «КоммерсантЪ» утверждал, что все активные действия по освобождению людей Шакро шли именно от него: «По версии следствия, получив в феврале первый транш в $1 млн, генерал Никандров начал действовать сразу по трем направлениям».
Данные же прослушки, по словам собеседников РБК, подтверждают версию ФСБ о том, что в центре принятия решений был Максименко.
Максименко — один из самых влиятельных сотрудников СКР, утверждает собеседник РБК, близкий к руководству ФСБ, и подтверждает источник в правоохранительных органах. Forbes прямо называет его правой рукой Бастрыкина, хотя в ведомственной иерархии начальники управлений стоят на более низких ступенях, чем заместители главы комитета.
Действительно, Максименко как глава управления был ниже по своему статусу, чем заместители Бастрыкина, но благодаря хорошим отношениям с председателем СКР он обладал значительным влиянием в ведомстве, говорит собеседник РБК, близкий к руководству ФСБ.
Максименко 43 года, воевал в первую чеченскую кампанию, затем служил в УБОПе. После создания Следственного комитета возглавил управление физической защиты, а затем перешел на пост руководителя управления собственной безопасности. По словам собеседников РБК, у Максименко были сложные отношения с первым заместителем председателя СКР Василием Пискаревым. В конце апреля Пискарев был отправлен в отставку указом президента.
Инициатива снизу
Впрочем, по версии следствия, решения принимались и инициировались не только на федеральном и городском уровнях. Роль следственного управления по ЦАО в истории с освобождением Итальянца также была активной, следует из других материалов дела, с которыми удалось ознакомиться РБК.
Кто такой Шакро Молодой
Захар Калашов (Шакро Молодой) — 63-летний уроженец Грузии. В Испании он был признан лидером «русской мафии», которая занималась отмыванием денег. В испанской тюрьме провел восемь лет и был выдворен в Россию. Здесь, как следует из постановления о возбуждении дела по статье 210 («преступное сообщество»), Шакро занял место вора в законе Деда Хасана, убитого в 2013 году. В июле 2016 года был задержан по обвинению в вымогательстве 8 млн руб. у хозяйки кафе Elements. По версии следствия, деньги вымогали приближенные Шакро Кочуйков и Романов. Переговоры об этих деньгах привели к перестрелке, в которой погибли два человека. 13 июля Тверской суд столицы арестовал Шакро на месяц.
Изначально в декабре Кочуйкову и Романову предъявили обвинение в хулиганстве (статья 213 УК), расследованием занимался столичный главк, и лишь весной дело спустили в СУ по ЦАО следователю Андрею Бычкову.
Как выясняется из материалов дела, с инициативой о переквалификации их обвинения на еще более мягкий состав (статья 330 УК — «самоуправство») в мае 2016 года выступил руководитель СУ по ЦАО Алексей Крамаренко — он написал докладную записку на имя руководства столичного главка. РБК удалось ознакомиться с этим документом, в нем Крамаренко пишет, что считает «целесообразным» переквалифицировать уголовное дело на статью 330 УК, а само предварительное расследование закончить до 15 июня».
По закону этот состав не является тяжким и обвиняемые в преступлении не могут содержаться под стражей дольше полгода. При таком изменении статьи сроки ареста Кочуйкова и Романова должны были истечь 15 июня — обвиняемые в этот день должны были оказаться на свободе.
В главке 16 мая собрали совещание по вопросу переквалификации дела, рассказали РБК два источника, близких к следствию. На нем, по данным одного из собеседников агентства, присутствовал лично следователь Бычков, а также руководство следственного управления и столичного главка. Был ли там замглавы столичного главка Никандров, РБК установить не удалось. Именно в этот день, по словам одного из собеседников РБК, обвинение было переквалифицировано на более мягкий состав.
14 июня Кочуйков и Романов действительно формально были освобождены, но их тут же задержали за вымогательство денег, а само расследование дела было передано в Главное следственное управление МВД.
Адвокат Руслан Коблев отмечает, что у следственного управления по ЦАО хватало самостоятельных полномочий для переквалификации обвинения. Но с учетом сложности и резонанса дела Кочуйкова и Романова без согласия столичного главка следователи ЦАО вряд ли решились на переквалификацию.
Сейчас, как рассказал РБК источник, близкий к СУ по ЦАО, Бычков, Крамаренко, и его зам Александр Хурцилав уволились из управления «по собственному желанию». В самом управлении прошли обыски, а сами трое бывших следователей были допрошены. Но никаких официальных обвинений им не предъявлено.
В Следственном управлении по ЦАО с РБК общаться отказались. Собеседник РБК, близкий к руководству СУ по ЦАО, сказал РБК, что бывшие следователи управления в ближайшее время вряд ли будут общаться с журналистами.
Уровень участия
Самый главный вопрос в этом деле — это понять, если версия следствия будет доказана, на каком уровне криминальные авторитеты могли влиять на решения следователей, считает адвокат Владимир Жеребенков, ведь решения об освобождении Кочуйкова и Романова принимались на трех уровнях — следственного управления по ЦАО, московского главка и на самом высоком уровне центрального аппарата СКР, где работали Максименко и Ламонов.
«Тут не только один следователь может быть причастен, но и руководители, и даже служба безопасности. Все говорит в пользу версии о том, что созданы устойчивые связи, как в итальянской мафии, которая пустила свои щупальца в разные стороны», — говорит Жеребенков.
Коррупция на столь высоком уровне, если она подтвердится, — это прецедент в истории Следственного комитета, констатирует замгендиректора российского отделения Transparency International Илья Шуманов. «Цепочка людей с вовлечением начальника управления собственной безопасности — это очень серьезно», — отмечает Шуманов.
В СКР и ФСБ на запросы РБК не ответили.
«Работа по очищению рядов СКР и всех других правоохранительных ведомств будет продолжаться и впредь», — комментировал дело председатель СКР Александр Бастрыкин в интервью «Российской газете» через неделю после арестов генералов. Он отмечал, что этот случай не должен «бросить тень на тысячи честных и порядочных профессионалов» СКР, а также послужит уроком всем, у кого могут возникнуть корыстные мотивы.
Все трое обвиняемых руководителей СКР на суде заявляли о своей невиновности. Позднее Никандров написал письмо Бастрыкину с просьбой забрать это дело в СКР, отмечая, что дело возникло из-за конфликта между Максименко и управлением «М» ФСБ, которое сейчас расследует эту историю.