Новый владелец Forbes — РБК: «Мы будем стараться не заходить в политику»

Источник
В сентябре 2015 года у российского Forbes сменился владелец — им стал Александр Федотов, владелец ИД «Артком медиа». Федотов рассказал РБК, какие перемены ждут Forbes и почему он не считает свой медиабизнес убыточным
Российский Forbes вместе с журналами OK, Geo, Gala и другими входит в издательский дом «Аксель Шпрингер Раша», принадлежавший немецкой компании Axel Springer. В сентябре немцы объявили о продаже компании Александру Федотову, владельцу и гендиректору ИД «Артком медиа» (журналы L'Officiel, Numero, SNC, Port и другие). Сумма сделки не раскрывалась, но источники РБК, знакомые с условиями, говорят, что она составила не более $7 млн.

Несмотря на то что издавать журналы Александр Федотов начал еще в 2008 году, на медиарынке о нем знают немного. В своем первом интервью после сделки Александр Федотов объяснил РБК, зачем ему понадобилось деловое издание, почему Forbes, на его взгляд, должен меньше писать про политику, а также рассказал, как он начал инвестировать в медиа и кто был его партнером по этому бизнесу.

— Как вы заинтересовались покупкой «Аксель Шпрингер Раша»?

— Мне предложил рассмотреть этот актив PwC. Параллельно мы обсуждали это с Региной фон Флемминг [генеральный директор «Аксель Шпрингер Раша»] — мы с ней знакомы несколько лет, познакомились на каком-то светском мероприятии.

— Чем вас заинтересовало это предложение? У вас в портфеле до этого не было деловых СМИ, только глянец.

— У нас когда-то не было никаких СМИ. Да, у нас не было бизнес-журнала, а теперь он появился и дополняет все наши остальные проекты. Это нормальное развитие издательского дома. У нас есть два женских журнала из пяти крупнейших. Понятно, что это направление мы дальше не будем расширять. У нас есть мужской Port, и они с Forbes друг друга вполне могут дополнять — это разные журналы, но и там и там мужчины.

— Что будет с журналами Geo, Gala и OK? Продолжите ли вы их издавать?

— У нас нет никаких требований со стороны Axel Springer, что мы должны продолжить что-то издавать. В данный момент мы разбираемся с этими проектами. Forbes — очевидно сильный бренд, и он, с моей точки зрения, должен быть прибыльным. OK — тоже сильный международный бренд, но на данный момент его потенциал не развит в полном объеме. Geo — во Франции и Германии один из самых сильных журналов. Сказать, что с ними будет, я сейчас не могу. В течение двух или трех месяцев, когда мы полностью возьмем под контроль это предприятие и разберемся с ситуацией, мы сможем выработать какой-то план.

— Сделка с Axel Springer еще не закрыта?

— С моей точки зрения, закрыта. Сейчас все подписано, остались какие-то технические моменты. По нашему плану Axel Springer отходит от дел до конца октября.

— Вы приобретаете активы на собственные средства или на заемные?

— На собственные. Это не означает, что в нашей компании нет каких-то подразделений, у которых есть договоры с банками. Но для покупки мы не привлекали кредит.

— Когда вы планируете подписать сделку с Региной фон Флемминг, которая должна выкупить у вас 20% новой компании?

— Это две разные сделки, и в условиях первой сделки не прописаны условия второй. С Региной у нас идут переговоры, и у нас нет никакой окончательной договоренности по тому, что мы должны ей продать акции. Как и нет строгих сроков по сделке. Это может произойти как до конца года, так и в начале следующего.

Я считаю, что Регина — профессионал в медийной области, она давно работает в России и много чего знает. Я думаю, что ее участие нам поможет быстрее вывести проект туда, куда мы хотим. Мы же все равно хотим его улучшать.

— Как именно?

— Пока я больше всего думал о развитии Forbes, потому что это самое крупное из изданий «Аксель Шпрингер Раша». Мы не будем вмешиваться в редакционную политику Forbes, но мы хотим, чтобы он был журналом про бизнес и экономику. В России он немного чересчур политизирован. Мы будем стараться писать о том, что интересно нашим читателям. Я уверен, что политика их интересует в меньшей степени.

Кроме того, мы будем развивать ивент-направление, проводить больше бизнес-событий, как американский или испанский Forbes. То есть не только «Forbes Клуб», но и какие-то специализированные события для отдельных отраслей — семинары юристов, финансовых директоров, обучение молодых бизнесменов. Незначительные изменения могут произойти и в макете — я считаю, что сегодняшний макет Forbes немного устаревший. Если вы возьмете L'Officiel, то по виду он кажется более дорогим и качественным журналом. Таким же должен быть и Forbes, мы изменим макет и бумагу, чтобы добавить ему солидности.

— Вы говорите, что не будете вмешиваться в редакционные дела, а с другой стороны, вам хотелось бы, чтобы в Forbes было меньше политики. Как вы этого собираетесь добиться?

— Как и в любом другом издании я как владелец буду общаться с главным редактором. Я думаю, что в ближайшее время мы найдем компромисс и выработаем некую концепцию, уменьшим политизированность журнала. Дальше редакция будет спокойно работать в рамках этой концепции. Вмешиваться ежедневно я не собираюсь. Я не вижу проблем с тем, что я хочу как владелец, и с тем, что нельзя вмешиваться в редакционную политику.

Внезапный уход

Axel Springer, проработавший в России более десяти лет, решил уйти из страны в связи с поправками к закону о СМИ, по которым иностранная компания или гражданин не могут владеть более чем 20% в медиа. Начиная с мая 2015 года «Аксель Шпрингер Раша» общался с потенциальными покупателями, среди которых были и владелец Группы ЕСН Григорий Березкин, и основатель «Тройки Диалог» Рубен Варданян. В итоге выбор был сделан в пользу Александра Федотова. «Аксель Шпрингер Раша» также объявил, что впоследствии 20% активов выкупит у Федотова нынешний генеральный директор издательского дома Регина фон Флемминг. Выручка «Аксель Шпрингер Раша» в 2014 году — 872 млн руб., чистый убыток — 154,9 млн руб.

— Проблема в том, что в России крупный бизнес тесно переплетен с политикой — ты пишешь про бизнес и упираешься в политические вопросы.

— Значит, возможно, это будет чуть-чуть сдвинуто в сторону бизнеса и экономики. Ни я, ни «Артком медиа» не занимаемся политикой. Понятно, что бизнес у нас политизирован. Но все-таки Forbes — бизнес-СМИ, и я думаю, что мы просто будем стараться не заходить на политическую территорию.

— Forbes — влиятельный журнал, на него много обращают внимания и во власти, и в бизнесе, и, соответственно, на человека или компанию, которые им владеют, может оказываться давление, хотя бы в виде звонков. Насколько вы к этому готовы?

— Я не ожидаю какого-то давления и не знаю о конкретных примерах давления. Какие-то нюансы, конечно, будут, но они бывают и в наших журналах — когда люди недовольны чем-то, что мы написали. Если мы ошиблись, мы исправляем ошибку и извиняемся, а если мы написали то, что считаем нужным, мы будем отстаивать свою позицию, в том числе и в суде.

Если мы говорим про Forbes и бизнес, то я не думаю, что речь будет идти о давлении, скорее, о каких-то переговорах, и они будут касаться генерального директора, а не меня.

— В 2014 году глава «Роснефти» Игорь Сечин подал иск к Forbes из-за материала, в котором обсуждалась, в частности, его зарплата. Должны ли быть в Forbes общественно значимые материалы про зарплату государственных чиновников и менеджеров?

— Я считаю, что там должны быть материалы про важные события, связанные с бизнесом и экономикой, но я искренне считаю, что люди, которые читают Forbes, не интересуются зарплатами чиновников. Я говорил со многими бизнесменами.

Я не могу сказать, что Forbes про это не будет писать — это будет сильно зависеть от конкретной истории и контекста. Но я считаю, что про это писать необязательно. В Forbes интереснее читать истории про то, как достичь успеха, про карьеру людей, на которых хочешь равняться. Рейтинг зарплат чиновников там, наверное, может быть, но это неинтересно настоящим читателям Forbes.

— Насколько я знаю, Forbes Media добилась расширения и ужесточения лицензионного соглашения, там четко прописано, что считается цензурой и вмешательством в редакционную политику. Не будут ли те изменения, о которых вы говорите, идти вразрез с этим соглашением?

— Я не подписывал никакого документа, который бы ужесточал предыдущее лицензионное соглашение. Пока у меня такое же соглашение, как и у «Аксель Шпрингер». Мы договорились с представителями Forbes, что, возможно, оно будет меняться. В наших интересах в свете нынешнего экономического положения уменьшить роялти, в их интересах увеличить доходы. Но это мы будем обсуждать уже в следующем году, когда мы полностью разберемся в проекте.

— Большая часть общественно-политических СМИ в России принадлежит крупным бизнесменам, так или иначе приближенным к власти. Предполагается, что они отвечают за свои СМИ.

— Так говорят. Я точно не знаю.

— Вы понимаете, что теперь как владелец Forbes вы попадаете в фокус внимания? Раньше у вас был только глянец, который никого не беспокоил. Думаете ли вы, что ваша работа как-то изменится?

— Я думаю, что нет, но мы можем посмотреть через некоторое время.

— Обсуждалась ли сделка с Axel Springer с властями, с кем-то из администрации президента?

— Я с ними не знаком, и мне кажется, они про меня не знают.

— Возвращаясь к сделке с Региной фон Флемминг — будет ли она денежной?

— Это конфиденциальная информация. Условия нашей сделки с Региной, когда она будет подписана, все равно будут вам известны только в общих чертах, финансовую сторону мы, скорее всего, не будем раскрывать. Это пока еще планы, и мне кажется, не совсем правильно говорить о планах — они же могут измениться.

— Кто встанет во главе новой компании?

— У нас есть два кандидата. Один из нашей внутренней структуры, из «Артком медиа», один извне. Мы обсуждаем это решение с Региной.

— Компания, в которую войдут активы «Аксель Шпрингер», будет операционно независима от «Артком медиа»?

— Существует юридическое лицо, которое называется «Аксель Шпрингер Раша», со своим гендиректором, бухгалтерией, юристами. Он так и останется отдельным издательским домом. Единственное, что в нем изменится — это название. Он будет называться «АС Медиа». Он не будет никак пересекаться с «Артком медиа», но понятно, что стратегия развития всех медиаактивов будет общей.

— В «Артком медиа», насколько я знаю, регулярно происходят задержки зарплаты. «Аксель Шпрингер Раша», наоборот, всегда была абсолютно белой и прозрачной компанией, где все подчиняется строгим порядкам. Не перекинется ли эта практика из «Артком медиа» туда?

— Пока у вас нет конкретных фактов, это слухи. Но то, что в «Аксель Шпрингер» все останется по-старому, это 100%.

— Вы начали заниматься медиабизнесом в 2008 году, в разгар кризиса. SNC вы приобрели в 2011 году, в конце 2014-го — L’Officiel, сейчас покупаете «Аксель». Это намеренная стратегия — покупать на низком рынке? Или так получается, скорее, случайно, когда появляются интересные вам предложения?

— С точки зрения обывателя, это, наверное, случайно. В 2008 году я готовился к проведению первой Moscow Design Week и разговаривал со своими друзьями, европейскими дизайнерами. С их точки зрения, на тот момент в России не было хороших журналов о дизайне. И я решил делать журнал Objekt, который они мне посоветовали, договорился о лицензии с голландцами. С одной стороны, это было случайно, но с другой стороны, было понятно, что уже начался спад, а в кризис иногда можно запустить новый проект. Кто-то в кризис погибает, а кто-то, наоборот, развивается.

На первом курсе в институте мне сказали: «Мы научим вас решать любые поставленные жизнью задачи». Мы начали развивать Objekt, Interni. Потом купили SNC, чтобы занять новые позиции на медиарынке. Один из плюсов SNC, если не единственный, — сильная дистрибуция. Он распространялся практически везде. За счет SNC мы получили выход везде для Interni и для Objekt, переоформив все дистрибуционные договоры на «Артком медиа».

Никто не предполагал в тот момент, что из SNC можно было что-то сделать. Ксения Собчак [была назначена главным редактором SNC в мае 2012 года] подняла проект, в моем понимании, с колен на нужную нам высоту.

— Как я понимаю, у вас не сложились отношения с прежней редакцией во главе с Марией Лобановой.

— С Марией у меня не было никакого конфликта, просто тот журнал, который они делали с Евгением Змиевцом [владелец издательской группы «Парлан», в которую входил SNC до продажи Федотову], был не тем журналом, который хотел делать я. Мы и название поменяли — он же назывался Sex and the City. Змиевец считал, что бренд Sex and the City и слово «секс» помогали продажам, а меня всегда смущала ситуация, когда молодая девушка приходит в ларек и говорит: «Дайте мне Sex and The City». Мне кажется, русская женщина не совсем готова такое сказать. Кроме того, многие рекламодатели не любят слово «секс». Мы все-таки хотели делать журнал коммерческим.

— Правда ли, что в SNC при Марии Лобановой вы запретили ставить в номер интервью с Ксенией Собчак, сославшись на то, что это политическая история?

— Честно, я такого не помню. Я не думаю, что так было. Может, это была какая-то тема интервью, которая была изначально построена на политических вопросах, но тогда не важно, кто бы его давал — Собчак или кто-то еще. Когда Собчак пришла в SNC, мы с ней согласовали новую концепцию журнала, в которой не предусматривалось никакой политики. Так остается и сейчас.

— Но Собчак в SNC делала интервью с Юлией Навальной, делала рейтинг самых сексуальных политиков.

— Мы с вами по-разному понимаем, что такое политика и что такое политическая статья. Сами по себе Навальный или Яшин вполне могут быть в журнале SNC, с ними можно разговаривать как с обычными людьми, о женщинах например. Но это журнал для молодых активных девушек, и разбирать претензии каких-то наших политиков во время выборов, сколько голосов и кому отдали, мы не будем.

Федотов Александр Фомич

Родился 23 апреля 1968 года в городе Копейске Челябинской области. Закончил факультет аэродинамики Московского физико-технического института. В 1990 году основал компанию Art Trading, в которую позже вошли архитектурно-дизайнерское бюро Art Trading Contract, мебельные магазины «Альтагамма» и Arte Di Vivere, ИД «Артком медиа». Эта компания ежегодно проводит Moscow Design Week. Помимо этого Федотов владеет бизнесом по аренде недвижимости в центре Москвы.

В ИД «Артком медиа» входят журналы о стиле жизни и моде (Numéro, Port, SNC), журнал о гольфе Golf Digest, издания о дизайне (Interni, Objekt, Exterieurs Design), а также сайты TrendSpace.ru и RussianDesignHub.ru. Федотову также принадлежит L'Officiel (входит в издательский дом «Лез Эдисьон Жалю Рюсси»), который сейчас возглавляет Ксения Собчак. Согласно базе СПАРК, выручка ИД «Артком медиа» в 2014 году составила 59,2 млн руб., чистый убыток — 24,3 млн руб. Выручка ИД «Лез Эдисьон Жалю Рюсси» — 26,9 млн руб., чистый убыток — 5,2 млн руб. Выручка «Медиа груп» (Numero) — 37,4 млн руб., убыток — 10,3 млн руб.

— У вас есть дизайнерско-архитектурное бюро ArtTrading Contract, магазин «Альтагамма», медиабизнес. Какой из ваших многочисленных бизнесов сейчас самый доходный?

— Вы же понимаете, что обороты издательской группы гораздо больше, чем обороты, к примеру, мебельного салона. Инвестиции здесь больше, а сравнивать их прибыльность нельзя. Это совершенно разные вещи.

— «Артком медиа», судя по СПАРК, убыточный бизнес, то же самое с журналами L’Officiel и Numero.

— Он не убыточный, он пока временно инвестиционный. Практически все сотрудники, которые приходят к нам из крупных издательских домов, подтверждают, что нельзя создать медиапроект, который через год уже начнет приносить прибыль. Каждому медиапроекту нужно время на разгон. Мы вообще самый молодой издательский дом в России. Поэтому сейчас говорить об убыточности этого бизнеса смысла нет. Посмотрим через пять лет.

— Хорошо, то есть вы уже инвестировали и продолжаете инвестировать в медиа. И в «Аксель Шпрингер», который тоже убыточен, сейчас будете инвестировать. Так какой ваш бизнес позволяет вам покупать и вкладывать деньги в медиа?

— Я могу же не комментировать это. Некоторые виды бизнеса, которые вы смогли определить, приносят деньги. Но все я вам сейчас не расскажу.

— Когда кто-то покупает крупное медиа, особенно журнал Forbes, возникает справедливый вопрос, что это за человек и откуда у него средства на покупку. Тем более если основной его бизнес, известный всем, является инвестиционным.

— По сути, вы все правильно говорите. Я начал заниматься какими-то видами бизнеса в 1992 или 1993 году. Если правильно экономить, зарабатывать и приумножать, то можно создать состояние, которое и позволяет инвестировать.

— Говорят, что в Numero вашим партнером был Михаил Сердцев, бывший топ-менеджер Абсолют банка и ваш давний друг. Инвестировал ли он и в другие медиапроекты?

— Михаил Сердцев действительно какое-то время инвестировал в Numero, SNC и Port, но потом вышел. Для меня это основной бизнес, а для него это была проба, он хотел посмотреть, что это такое, но понял, что ему это не очень интересно. Он все-таки финансовый человек.

— Были ли какие-то партнеры, которые вместе с вами инвестировали в покупку активов «Аксель Шпрингер Раша»?

— В настоящий момент нет.

— А планируются?

— Но вы же сами сказали, что будет какое-то давление, какие-то звонки. Мало ли.

— Говорят, что у вас есть совместные проекты с Александром Светаковым, председателем совета директоров группы «Абсолют» и бывшим владельцем Абсолют банка. Это так?

— Вот вы говорите, никто меня не знает, а сами нагрузили меня какими-то связями в бизнес-сообществе. С Александром мы знакомы лет 20. В настоящий момент у нас нет никаких пересечений в бизнесе. Но в ближайшее время у нас появится совместный медийный проект в России. Это будет не Forbes. Мы не будем ничего покупать, мы запустим совершенно новый проект.

— Вы говорили в одном из интервью, что в 1990-е занимались рекламой печатных машинок Olivetti, а Александр Светаков рассказывал, в свою очередь, что занимался продажей техники Olivetti и других марок. Вы были партнерами по этому бизнесу?

— Мы не были партнерами, мы были, скорее, конкурентами. У Александра в тот момент был торговый дом «Абсолют», а у меня была дистрибьюторская компания Art Trading. Я работал только с Olivetti, занимался дистрибуцией всей техники — печатные машинки, компьютеры, калькуляторы, а «Абсолют» продавал большую линейку товаров. Мы стали потом эксклюзивным дистрибьютором, а для «Абсолюта» Olivetti был вообще не стратегический партнер. Но на фоне этого мы и познакомились с Александром.

— Почему вы продолжаете инвестировать в медиабизнес, если он пока не приносит денег?

— Много чего не приносит денег. Но если бы я не был уверен в медиабизнесе, я бы не инвестировал. Мы создаем сейчас платформу. По большому счету, она начала создаваться полтора-два года назад, когда мы запустили Numero, а потом L’Officiel. Сейчас с покупкой Forbes можно сказать, что у нас появился настоящий издательский дом. У нас есть журналы, мощный диджитал-отдел с самыми лучшими, как мне кажется, iPad-версиями изданий, большой опыт в проведении событий типа Moscow Design Week. В 2017 году, как я думаю, это все принесет результаты.

— Во сколько вы оцениваете ваши инвестиции в медиабизнес за все это время?

— Этот вопрос косвенно может повлиять на ваши выводы относительно покупки «Аксель Шпрингер Раша», а поскольку я и Axel Springer связаны обязательствами о неразглашении, я не могу на него ответить.

 
Персоны Компании
Александр Дюков: герцог Арктики
Александр Дюков: путь от инженера до главы «Газпром нефти».
Попробуй тут не сядь
За первое полугодие 2015 года количество содержащихся в СИЗО по экономическим статьям выросло в 1,5 раза.
Глава «Библио Глобус» – РБК: «Мы обсуждали слияние с «Трансаэро»
Летом туроператор «Библио Глобус» перечислил «Трансаэро», оказавшейся на грани банкротства, около 8 млрд руб. за билеты для своих клиентов. Что ждет туристов, РБК рассказал основатель «Библио Глобуса» Александр Туголуков.
Музыка из нефти
Куда Леонард Блаватник вкладывает деньги от продажи ТНК-ВР.
"Нельзя повторять ошибок, нельзя заигрываться"
Гендиректор "Аэрофлота" Виталий Савельев о кризисе вокруг "Трансаэро".
Особенности национального PR
О чем молчат пресс-секретари.
Alliance Oil Худайнатова запретили привлекать кредиты из-за долгов
Кредиторы Alliance Oil Company Эдуарда Худайнатова запретили компании привлекать новые кредиты из-за уже существующих долгов, и теперь она собирается экономить и сокращать персонал.
Расследование РБК: как зарабатывает Высшая школа экономики
ВШЭ, созданная на волне либеральных реформ 1990-х, теперь получает миллиарды, работая как экспертный центр для правительства и администрации президента. РБК разбирался, как ей удалось завоевать деньги и доверие государства.
Дагестанская тяга РЖД
Почему смена руководства РЖД не сделает естественную монополию «ближе к народу»
Жизнь после «Тройки»: чем занимается Рубен Варданян
Один из самых известных российских инвестбанкиров готовится вести бизнес с наследниками миллиардеров. Что он им предлагает?
Энергоактивы Марины Сечиной попали под напряжение
Бизнесвумен не спасла «Роскоммунэнерго» от уголовных дел.
Укротитель нефти
Игорь Сечин предрек России статус лидера по добыче «черного золота».
Гайзергейт
Как власть и экспертное сообщество отреагировали на арест главы Коми.
Группировка Гайзера: за что арестовали руководство Республики Коми
Впервые в истории России губернатор объявлен руководителем преступного сообщества. В ОПГ главы Коми Вячеслава Гайзера, по версии следствия, входили, среди прочих, вице-губернатор, спикер Госсовета и член Совета Федерации.
Обзор 14-18 сентября: уйти, чтобы вернуться
«Петля» Михаила Кузовлева, отправленного в отставку с поста председателя правления банка «Российский капитал» и вернувшегося обратно через пять дней, стала главным событием недели.
Издатель Forbes продал свои СМИ в России
Немецкая медиагруппа Axel Springer уходит из России: весь местный бизнес, основным активом которого является российская версия Forbes, продан Александру Федотову, издателю журналов L'Officiel, SNC, Numero и Golf Digest.
Концерн "Газпром": конец монополии?
По чьему сценарию будут делить компанию.
Ольга Плешакова: сошла с небес
Собственники первой частной российской авиакомпании отдали ее "Аэрофлоту" фактически бесплатно – за рубль.