В Свердловском областном суде на процессе по делу вице-президента фонда «Город без наркотиков» Евгения Маленкина выступил бывший руководитель женского реабилитационного центра в Сарапулке Игорь Шабалин, а также его супруга – бывшая главная «ключница» реабцентра. Допрос вышел очень эмоциональным и изматывающим. Для дела показания Шабалина важны, ведь он уже был осужден по той же самой статье, и все, что осталось сделать гособвинению, – доказать, что именно Маленкин отдавал ему приказы. Подробности – в материале интернет-газеты Znak.com.
В начале процесса судья Владимир Порозов объявил о том, что защита Евгения Маленкина отозвала свою жалобу в апелляционную инстанцию на очередное продление срока нахождения Маленкина под стражей. Судья поинтересовался, почему это сделано. Маленкин объяснил, что это связано с «изменением позиции по поводу обжалования», не пояснив, правда, что это значит.
Затем гособвинитель зачитал данные на стадии следствия показания свидетелей обвинения – нескольких бывших реабилитанток, которые на судебные заседания явиться не могут «по уважительным причинам» (наличие детей, проживание в другом городе и т.п.). Несмотря на то, что девушки являются свидетелями обвинения, слова их свидетельствовали в пользу Маленкина. По их словам, никаких указаний Шабалину тот не давал, лишь организовывал досуг реабилитанток и проводил с ними задушевные беседы. В центр все они пришли добровольно, потому что других способов избавиться от наркозависимости не видели. Пребывание там девушкам помогло, никаких претензий к «Городу без наркотиков» у них нет.
Наконец, в зал пригласили Игоря Шабалина, бывшего руководителя женского реабцентра. Он является ключевым свидетелем в деле Маленкина, ведь именно после данных им показаний вице-президента фонда объявили в федеральный розыск и возбудили на него дело.
Шабалин рассказал, что сам проходил реабилитацию в мужском центре фонда на Изоплите в 2010 году. После успешного избавления от пагубного пристрастия ему предложили помогать тогдашнему руководителю женского центра в Сарапулке, Максиму Серебрякову. Последний через три месяца был уволен за пьянство, и пост начальника достался Шабалину. «Кто принял это решение?» - заинтересовался судья. На это Шабалин ответил, что это и другие решения принимались коллегиально на регулярных собраниях в фонде «Город без наркотиков» в здании на улице Белинского.
«С Маленкиным у нас не было каких-то особых отношений. Я занимался хозяйственными функциями – покупал продукты, руководил строительными работами и так далее. Маленкин же привозил журналистов, занимался организацией досуга девочек, работал с ними по программе Шичко – они писали какие-то дневники, которые помогали избавиться от зависимости», - рассказал Шабалин.
На вопрос, кто определял задачи начальника реабилитационного центра, распорядок работы учреждения и правила, Шабалин ответил, что сам прошел реабилитацию и в процессе этого прекрасно изучил методику работы с реабилитантами.
Прокурора и судью интересовало, объяснялось ли новоприбывшим, какие условия в реабцентре их ждут (потерпевшие в один голос утверждали, что никто им не сообщил, что придется жить взаперти и есть каши на воде, - прим. ред.). Шабалин ответил, что в обязательном порядке и реабилитанткам, и их родственникам все рассказывали и показывали, объясняли, что значит «карантин» и что придется заниматься трудотерапией – сажать деревья и выполнять домашнюю работу.
Шабалин признал, что иногда девушек приковывали к кроватям наручниками, однако такие меры применялись лишь по необходимости. «Девушки, которые к нам попадали, часто были в неадекватном состоянии, разве что по потолку не ходили. В целях их безопасности и безопасности других реабилитанток приходилось ограничивать их передвижения таким способом. Решение об этом Маленкин принять не мог – такие решения принимались либо мной, либо ключницами», - говорит свидетель.
Шабалин рассказал, что девушки не обращались к нему с просьбой покинуть центр. «В случае если бы обратились, мы бы связались с их родителями и решили этот вопрос», - сказал он.
Следующим вопрос Шабалину задал Маленкин: «Игорь, понимал ли ты, что девушки, проходящие реабилитацию, лишены свободы? Если да, то почему не предотвратил этого?» Шабалин ответил, что не понимал, что закон был нарушен. «Но я все равно считаю, что только таким способом можно вылечить наркомана – оградить его от наркотиков», - сказал он.
После этого прокурор решил зачитать показания Шабалина, данные ранее – именно те показания, от которых он впоследствии отказался, заявив, что получены они под давлением. В показаниях говорится, что Маленкин являлся его начальником и давал указания по заковыванию девушек наручниками, принимал другие важные решения о жизни фонда.
Шабалин, выслушав, возмутился. «Меня задержали 11 октября 2012 года. Следователь СКР Никита Савинцев мне прямым текстом заявил, что я – всего лишь пешка, что я должен дать показания на Маленкина, а через него они хотят добиться показаний на Евгения Ройзмана, - сказал Шабалин. – Я 18 суток находился в ИВС, при этом ко мне не пускали адвокатов. Сидящие со мной заключенные-активисты угрожали «опустить» меня, если я не подпишу показания, сочиненные следователями. Я испугался, поэтому согласился».
Судья Порозов решил разобраться в этом вопросе и попросил прокурора зачитать другие материалы дела – показания, данные Шабалиным во время очных ставок с пострадавшими. «Вы говорите, что к вам не пускали адвокатов, но вот же – стоят подписи адвоката под вашими показаниями. Вы отрицаете?» - спросил судья. Шабалин ответил, что первое время следователи намеренно не пускали к нему адвоката по найму, а подсылали дежурных адвокатов, которые были совершенно не заинтересованы в его защите. «Одна, например, вообще во время допросов сидела в другой комнате, выходила лишь, чтобы подписать листок, - говорит Шабалин. – Савинцев же, когда писал с моих слов, говорил: «А сюда вот впишем фамилию Маленкина».
Судья попросил прокомментировать ситуацию Татьяну Плис – бывшую реабилитантку фонда, которая наблюдает за процессом в режиме конференц-связи, поскольку сейчас отбывает наказание за хранение наркотиков. Девушка опровергла слова Шабалина, заявив, что никаких изменений в протокол не вносилось.
Шабалин рассказал, что решение отказаться от лжесвидетельства он принял, когда следователи попытались выбить из него какие-то совершенно чудовищные показания. «Они сочинили историю со схроном оружия, который якобы каким-то образом относится к фонду. Тогда я решил, что это зашло слишком далеко, и отказался от лживых показаний», - говорит Шабалин.
После этого задавать вопросы продолжил судья. Он спросил, в чем конкретно заключалась реабилитация девушек. Шабалин ответил, что методика включала в себя изоляцию от наркотиков, трудотерапию, методику Шичко. «А почему вы этим вообще занимались, какое вам дело?» - спросил судья. Шабалин вспылил: «Потому что я был таким же, как они! Если звонят родители, ревут и умоляют спасти их ребенка, что делать в такой ситуации?» Судья невозмутимо спросил: «А если родители приходят, ревут и просят отрубить ноги ребенку, вы отрубите?» Вопрос, казалось, сбил Шабалина с толку: «Нет, ведь это подсудное дело». «Вот! – победоносно воскликнул судья. – А лишать свободы – это разве не нарушение закона?». Шабалин ответил, что не знал, что это нарушение закона. «Я узнал об этом лишь тогда, когда мне Савинцев предъявил обвинение», - сказал он.
После этого судья Порозов стал задавать вопросы по поводу Татьяны Казанцевой – реабилитантки, после смерти которой противостояние силовиков и фонда вошло в обостренную фазу. Вообще, довольно странно, что на процессе по делу Маленкина раз за разом всплывает история бедной девушки, ведь суд уже установил, что виноватых в ее смерти нет – сотрудники фонда сделали все, что могли, для ее спасения. Тем не менее сегодня Шабалину снова пришлось описать те печальные события. «Вот вы говорите, ждали скорую помощь двое суток, - прервал его судья. – Представьте ситуацию – ваша супруга беременна и ей нужно рожать. Вы вызываете «скорую», она не едет. Ваши действия?» «Отвез бы в больницу на машине», - ответил Шабалин. «Вот! – вновь победоносно воскликнул судья. – Так почему же вы не сделали так же с Казанцевой?» Шабалин объяснил, что состояние девушки то улучшалось, то ухудшалось, были большие подозрения, что она симулирует, поскольку раньше некоторые реабилитантки уже так делали.
Наконец, с допросом было покончено. Это заняло более четырех часов.
Следующей в зал пригласил супругу Шабалина Екатерину Никитину, которая долгое время была в реабилитационном центре главной ключницей. Оказалось, что Никитина на девятом месяце беременности, и когда она вошла в зал, судья пошутил: «Как мы, оказывается, угадали», - припомнил он собственный гипотетический пример из разговора с Шабалиным.
Никитина рассказала, что попала в реабилитационный центр по собственному желанию практически сразу после его создания. Тогда главным там был Максим Серебряков. «Обо всех условиях рассказали при поступлении. Ранее я перепробовала другие способы избавления от наркозависимости, ни врач, ни другие центры мне не помогли. А вот центр фонда – помог! Для меня главное было – чтобы меня изолировали от наркотиков», - заявила Никитина.
Никитина также пояснила, что роль Маленкина заключалась исключительно в организации культурно-массовых мероприятий, никаких указаний Шабалину он не давал.
Последовал ряд стандартных вопросов от судьи. Спустя какое-то время сложилось впечатление, что своими вопросами он пытается привести Никитину к мысли, что помогать наркоманкам могут только врачи, а все, что творилось в центре, – неправильно. Девушка возразила: «Но ведь я знаю, что 25 девушек из 50 бросили колоться. Я сама прошла этот путь и хотела помочь!». На этой почве между судьей и свидетелем даже завязалась перепалка, в ходе которой стороны переходили на повышенный тон. В конце концов, видимо, устав от склоки, судья опустил голову на стол. «Может, вам подушку принести, ваша честь?» - разнервничавшись, поинтересовалась Никитина. «Вы почему хамите мне?» - спросил судья. Девушка извинилась, сославшись на расшатанные из-за беременности нервы.
Допрос Никитиной продолжался около двух часов, после чего, наконец, в процессе был объявлен перерыв. Следующее заседание состоится 28 августа.