Череда кризисов вот уже третий год удерживает цены на золото на уровне в полтора раза выше, чем было до пандемии. На рынок потянулись новые и вернулись прежние игроки. «Спецоперация»* на Украине только ускорила ротацию собственников.
В начале августа 2020 года, в самый разгар пандемии коронавируса, в российском списке Forbes сменился лидер. Впервые за все время существования рейтинга на его вершине оказалась семья сенатора Сулеймана Керимова с оценкой состояния в $24,7 млрд. Основа состояния Керимовых — золотодобывающая компания «Полюс», 76,84% акций которой на тот момент принадлежали сыну Керимова Саиду, выпускнику МГИМО 2016 года. Еще в начале 2020 года золото торговалось по цене порядка $1500 унцию, а в начале августа ежедневно обновляло исторические максимумы, перевалив за отметку в $2000.
Керимов — не новичок на рынке золота. Еще в середине 2000-х он владел и вывел на IPO компанию «Полиметалл». На «Полюс» в 2021 году пришлась четверть всей добычи золота в России (84,5 т, по данным Союза золотопромышленников России всего в стране добыли 330,9 т).
В 2013-2019 годах цена на золото колебалась в диапазоне $1200-1300 за унцию, иногда падая почти до $1000. Новый виток роста цен на золото совпал с приходом на рынок новых инвесторов. В отчете за 2021 год Союз золотопромышленников России отмечает «взрывную активизацию сделок M&A» и ожидает, что тренд сохранится в 2022-м. Самый активный новый игрок — бывший топ-менеджер девелопера ПИК Владислав Свиблов. Он уже скупил компании, суммарная добыча которых, по оценке Союза золотопромышленников, составляет 16 т в год, и готовится выкупить российские активы компании Kinross Gold, которая выходит из бизнеса на фоне «спецоперации». Сделка выведет ранее малоизвестного на золотом рынке Свиблова в топ-3 российских золотопромышленников.
Другая компания, на которую напрямую повлияла «спецоперация», — Petropavlovsk. Из-за санкций расстроилась сделка по покупке крупнейшего пакета в компании группой «Регион» миллиардера Сергея Сударикова. В то же время на активы Petropavlovsk появился новый претендент — Уральская горно-металлургическая компания (УГМК), основными акционерами которой до недавних пор были Искандер Махмудов и Андрей Бокарев.
Что еще происходит на золотом рынке и кто участвует в его активном переделе?
Вечный бой
Неприметный особняк на Яузе по соседству с лабораторным корпусом МГТУ им. Баумана журналисты Forbes посещают едва ли не раз в год. Здесь расположен головной офис компании Petropavlovsk, которая последние пять лет живет в состоянии непрекращающегося корпоративного конфликта. В названии компании с активами в Амурской области хорошо считываются имена основателей: британца Питера Хамбро и бывшего доцента МАТИ Павла Масловского.
Хамбро и Масловский еще в 2002 году вывели Petropavlovsk на Лондонскую фондовую биржу и постепенно сократили свои доли в компании, но продолжили ею управлять. Из-за падения цен на золото в первой половине 2010-х и больших кредитов, взятых на строительство новых фабрик, компания оказалась в сложном положении. В 2016 году крупнейшим акционером Petropavlovsk стала «Ренова» Виктора Вексельберга, скупившая на рынке акции и облигации. Конфликт мажоритария с Хамбро и Масловским привел к тому, что они покинули компанию.
Затем крупнейший пакет акций Petropavlovsk начал переходить из рук в руки. Сначала 22,18% акций у «Реновы» купил казахстанский бизнесмен Кенес Ракишев. Затем он продал свою долю Роману Троценко. А в феврале 2020 года пакет Троценко выкупил основатель «Южуралзолота» Константин Струков. И «Ренова», и Ракишев, и Троценко могли заработать на инвестициях в Petropavlovsk: за период с начала 2016 года по март 2020-го котировки компании выросли с 6,7 пенса до 20,6 пенса.
А что Струков? Его приход ознаменовался новым витком корпоративного конфликта с Масловским — основатель Petropavlovsk с командой вернулся в компанию при Ракишеве. В результате конфликта Масловский оказался в СИЗО. Его обвиняют в особо крупном мошенничестве: по версии следствия, в 2018 году Масловский убедил совет директоров Petropavlovsk выкупить по завышенной стоимости здание в Благовещенске у его сына. Заявление в ФСБ написал представитель «Южуралзолота» в совете директоров Petropavlovsk.
Струков и Масловский договаривались об объединении «Южуралзолота» и Petropavlovsk, но не смогли ужиться в одной компании, объяснял Forbes знакомый последнего. У Масловского «своеобразный» стиль управления, говорит человек, работавший с его командой. Во второй половине 2000-х Масловский и Хамбро планировали вывести на IPO компанию «Тындалес». Когда начали готовить размещение, выяснилось, что на вырубках компании трудятся северокорейские заключенные.
По итогам 2021 года Petropavlovsk сократила производство золота на 18%, до 13,99 т, накануне «спецоперации» ее акции торговались дешевле 17 пенсов. Сказались корпоративный конфликт и истощение так называемых легких руд на месторождениях компании. Но Petropavlovsk остается перспективным активом — еще в 2018 году компания запустила автоклав для переработки так называемых упорных руд. Сейчас автоклавы в России есть только у Petropavlovsk и «Полиметалла». В прошлом году глава Petropavlovsk Денис Александров рассчитывал, что уникальная экспертиза компании поможет ей зарабатывать на сотрудничестве с другими игроками, сталкивающимися с истощением легких руд.
В марте 2022 года Струков почти продал свой пакет акций Petropavlovsk (к этому времени он владел уже почти 29%). Покупателем должна была стать инвестгруппа «Регион» Сергея Сударикова. Но уже в начале апреля сделка была расторгнута. Сделка изначально была очень сложно сконструирована, говорит источник, близкий к одной из сторон, а санкции сделали ее невозможной. Petropavlovsk зарегистрирован в Великобритании, при этом обязан продавать все золото кредитору — Газпромбанку, попавшему под санкции.
Большой инвестор
«Они жили там неделями. Я смотрел фото, как они жили — довольно комфортно размещались в бывших ламповых, оборудовали спальные места, приносили продукты», — делился подробностями быта «черных копателей» летом 2017 года сенатор от Забайкальского края Степан Жиряков. Накануне произошли забастовки шахтеров на расположенном в Забайкалье Дарасунском руднике, и Жиряков в интервью местному изданию рассуждал о том, что часть сотрудников предприятия может быть задействована в нелегальной добыче. Рудником на тот момент владело «Южуралзолото», собиравшееся закрыть предприятие как убыточное.
Дарасунский рудник — сложный актив, говорит собеседник Forbes, знакомый с положением дел. По его словам, рудник устроен так, что в нем очень сложно бороться с «черными копателями», которые могут неделями добывать металл в одной из жил.
Струков расстался с Дарасунским рудником, в который вложил 10 млрд рублей, осенью 2017 года, продав его за $1 млн инвестору Сергею Бербидаеву. В июне 2020 года компания «Урюмкан», владевшая рудником, перешла в новые руки — она досталась Владиславу Свиблову.
Свиблов — непубличный и малоизвестный бизнесмен с большими аппетитами в золотодобыче. В 2000-х он работал в компании «Росбилдинг» Сергея Гордеева, прославившейся агрессивными сделками на рынке недвижимости. В 2014 году Свиблов стал вице-президентом Группы ПИК, долю в которой Гордеев накануне выкупил у Сулеймана Керимова.
Свиблов покинул ПИК в 2017 году и вскоре занялся инвестициями в горную добычу. В 2019 году он стал мажоритарным акционером Озерного полиметаллического месторождения в Бурятии, которое долгие годы безуспешно пыталась запустить ИФК «Метрополь» экс-депутата Госдумы Михаила Слипенчука. Местные СМИ до этого называли покупателем Гордеева. О тени основного акционера ПИК писал и «Коммерсант» в связи со сделкой по покупке «Урюмкана». Но Гордеев эти связи отрицал. А знакомые Свиблова говорили, что как минимум в своей первой крупной сделке он действовал как самостоятельный инвестор.
Речь идет о покупке компании Highland Gold. В августе 2020 года Свиблов выкупил 40% компании у Романа Абрамовича и его партнеров. Для сделки компания была оценена в $1,4 млрд. Затем Свиблов выкупил акции миноритариев и провел делистинг Highland Gold с Лондонской биржи. Смена собственника пошла компании на пользу. По итогам 2021 года ее добыча выросла на 30%, до 11,2 т золота.
По аналогичной схеме Свиблов в 2021 году приобрел компанию Trans-Siberian Gold — выкупил 51,2% у группы фондов UFG, а затем консолидировал остальные акции и провел делистинг. Исходя из параметров сделки, вся компания была оценена в 108,4 млн фунтов стерлингов. Свиблов договорился выкупить у «Реновы» и ее бывших топ-менеджеров компанию «Золото Камчатки», по оценкам источников «Ведомостей», за $500 млн или около $200 млн за вычетом долга.
«Владислав Свиблов сформировал портфель проектов, который по производственным характеристикам уже попадает не только в пятерку российских лидеров золотодобычи, но и как минимум в топ-30 мировых золотодобывающих компаний», — отмечали авторы «Института геотехнологий» в обзоре M&A-сделок в российской золотодобыче. «Новый собственник энергично ставит амбициозные задачи коллективам поглощенных компаний по доведению выпуска металла до новых показателей, что, вполне вероятно, заставит нынешнюю тройку лидеров золотодобычи России потесниться, — утверждали авторы. — Не исключено при этом, что можно также ожидать новых приобретений Свибловым крупных полиметаллических активов, если таковые активы приемлемого качества окажутся доступными по приемлемой цене».
Новый актив нашелся весной 2022 года. Компания Kinross Gold, акции которой принадлежат многочисленным инвестфондам, в первые дни «спецоперации» решительно объявила об уходе из России, где ей принадлежит рудник Купол на Чукотке. В начале апреля стало известно, что российские активы Kinross за $680 млн выкупит Highland Gold. Добыча Kinross по итогам 2021 года составила почти 15 т. С учетом 16 т, добытых, по оценке Союза золотопромышленников, компаниями Свиблова, эта сделка разом переместит его на третье место в списке крупнейших золотопромышленников России, которое сейчас занимает Константин Струков. Судя по открытым данным, скупка золотодобывающих компаний обошлась Свиблову в почти $2,38 млрд.
Откуда у активного инвестора деньги на приобретения? Как минимум первые большие сделки Свиблов совершал при помощи ВТБ — банк выдал кредит на 70 млрд рублей для строительства ГОКа на Озерном месторождении и кредитовал сделку по покупке Highland Gold. ВТБ также выступил финансовым консультантом в сделке с Trans-Siberian Gold. «Золото Камчатки» тоже не чужая для банка компания, судя по данным СПАРК, в залоге у ВТБ акции ее дочерних структур — «Камголд» и «Аметистовое». В 2020 году «Коммерсантъ» даже писал о желании «Реновы» Вексельберга передать «Золото Камчатки» ВТБ, чтобы вывести компанию из-под санкций.
Приход гигантов
Ранним субботним утром 23 апреля сотрудники горно-обогатительного комбината в небольшом городке Гай на Южном Урале обнаружили в шахте тела троих своих коллег. Следственный комитет возбудил уголовное дело, на самом «Гайском ГОКе» поспешили сообщить, что на телах погибших шахтеров не было внешних повреждений.
«Гайский ГОК» входит в состав Уральской горно-металлургической компании (УГМК), здесь разрабатывают полиметаллическое месторождение медно-колчеданных руд, из которых попутным методом добывают и золото. УГМК не публикует данных о производстве благородного металла, несколько лет назад ее гендиректор Андрей Козицын называл цифру 10 т. У Союза золотопромышленников оценки скромнее — порядка 5 т. В отчете по итогам 2021 года УГМК называется «серой лошадкой» металлургической индустрии.
У компании масштабные амбиции в отношении золотодобычи. Например, в 2021 году «Гайский ГОК» потратил 111 млн рублей, выкупив на аукционах две лицензии на разработку золотых месторождений в Оренбургской области. А в начале 2022 года ФАС одобрила ходатайство УГМК на покупку золотодобывающей компании GV Gold, не первый год пытающейся провести IPO или найти покупателя на свои активы. Сделка не состоялась — как писал «Коммерсантъ», стороны не договорились о цене.
Но в орбите УГМК появился другой актив — в конце апреля холдинг выкупил долги Petropavlovsk на $201 млн перед Газпромбанком. Тогда же золотодобывающая компания получила требование незамедлительно погасить долг на $201 млн, а также расплатиться до 26 апреля по долгам дочерних компаний на $87,1 млн. В конце апреля Petropavlovsk объявила о техническом дефолте.
Бывшие совладельцы УГМК Искандер Махмудов и Андрей Бокарев (они вышли из числа бенефициаров в марте, кому достались их доли в холдинге — не раскрывается) не единственные участники списка Forbes, проявившие в последние годы интерес к золотодобыче. В начале 2022 года холдинг «Металлоинвест» Алишера Усманова создал структуру USM Gold. «Пока первым активом компании стала площадная лицензия в Хакассии на проведение ГРР совместно с «Росгеологией», но, видимо, это только начало», — пишут аналитики Союза золотопромышленников России.
В обзоре «Института геотехнологий» отмечена активность Андрея Комарова, в 2021 году продавшего свою долю в ЧТПЗ. Комаров уже получил контроль над месторождением Федорова тундра в Мурманской области, где, помимо платины и палладия, можно добывать золото. Кроме того, компания «Атом Голд» Комарова приобрела у «Золота Камчатки» около 75% в золоторудном проекте Кумроч на Камчатке. «И здесь можно с достаточно высокой степенью уверенности говорить о том, что вряд ли приобретения этим ограничатся, причем более вероятными будут новые приобретения именно среди золоторудных активов, возможно, даже из числа действующих золотодобывающих компаний, что было бы логично и целесообразно для дальнейшего развития такого портфеля», — рассуждают авторы обзора «Института геотехнологий».
Одному из богатейших бизнесменов России Владимиру Потанину не пришлось подбирать объект для поглощения. Потанин вместе с экс-партнером Михаилом Прохоровым уже владел компанией «Полюс Золото», которую в кризис 2009 года выкупили структуры Сулеймана Керимова. Теперь Потанин вернулся на рынок золотодобычи. В 2018 году заработал гринфилд-проект «Норильского никеля» Быстринский ГОК в Забайкалье. Помимо медного и железорудного концентрата, которые идут на экспорт в Китай, на ГОКе добывается золото, запасы которого оцениваются в 295 т.