Одной из наиболее обсуждаемых тем в финансовых кругах стала всколыхнувшая рынок информация о рекордных долгах удобренческого бизнеса олигарха Дмитрия Мазепина перед госбанками. Общая задолженность «Уралхима» и «Уралкалия» перед «Сбером» стремительно приближается к триллиону рублей. Для сравнения, в 2013 году, когда «Уралкалий» сменил собственника на Мазепина, долг составлял 154 миллиарда.
На фоне отсутствия официальных комментариев от компаний Мазепина в экономических Telegram-каналах стали анализировать их финотчетность, придя к выводу о катастрофическом недофинансировании производственных мощностей, реальная стоимость которых за годы управления нынешним собственником уменьшилась многократно.
На днях «Ведомости» сообщили, что удачная продажа Сбербанком «Евроцемента» помогла госбанку снизить долю просроченных кредитов. Также были опубликованы данные, что весь кредитный портфель госбанка составляет 25,5 трлн руб. И тут же в банковских кругах пошла информация о готовящемся Сбербанком аудите активов, находящихся у него в залоге под многомиллиардные кредиты Мазепина, и вероятной смене собственника некогда успешных предприятий.
В настоящее время общая задолженность «Уралхима» и «Уралкалия» перед «Сбером» достигает почти 4% от всех выданных банком юрлицам кредитов. И аудит нужен, в первую очередь, чтобы выяснить, насколько находящийся в залоге пакет обеспечен реальными активами — с учетом недофинансирования предприятий. Кроме того, Центральный банк официально объявил о выявленных дефектах корпоративного управления «Уралкалия», мажоритарный пакет акций которого (60%) находится в залоге у «Сбера».
В случае смены собственника нынешних активов Мазепина, находящихся в залоге, новому владельцу придется вкладывать сотни миллиардов рублей, чтобы обеспечить их нормальное функционирование. Впрочем, вероятна и трагическая для трудовых коллективов предприятий, регионов присутствия и экономики страны в целом альтернатива — закрытие некогда наиболее эффективных в мире производств. Перспектива ликвидации химического завода и полной рекультивации земель активно обсуждается в отношении «Воскресенских минеральных удобрений» (АО «ВМУ», входит в «Уралхим»), и даже озвучиваются примерные сроки возможного запуска этого процесса — октябрь–ноябрь 2021 года.
Драгметаллолом
Новейшая история первенца российской химической отрасли — Воскресенского химического завода — лучше всего иллюстрирует результаты колоссальной недоинвестированности и плачевного состояния предприятий «Уралхима».
С 1930 года ВМУ прошел длинный путь от становления и расцвета во главе с плеядой выдающихся управленцев и инженеров-технологов, образцовой организации производства, освоения новых мощностей и продуктов до состояния одряхлевшего и бесперспективного предприятия под руководством команды «эффективных менеджеров» Мазепина.
С момента их прихода на ВМУ в 2008 году предприятие деградирует: в новостях о компании — череда закрытий производств, их демонтажа, производственных инцидентов, сокращения персонала. Из эксплуатации за последние годы были выведены: производство аммиака, крупнотоннажная сернокислотная установка, производство фосфорной кислоты мощностью 140 тыс. т. Р2О5 в год, производство фтористого алюминия, объекты транспортной, энергетической и общепроизводственной инфраструктуры.
Предприятие, спроектированное под непрерывное развитие и создание многопрофильного производственного кластера, съежилось как шагреневая кожа. Объем выпуска товарной продукции снизился в 3 раза, из профильной линейки удобрений полностью исчез гранулированный аммофос, который ранее поставлялся предприятием на российский рынок. Дефицит экстренно закрыли другие производители фосфорных удобрений, которые инвестируют миллиарды долларов в строительство новых заводов, что нивелировало созданную проблемами на предприятиях Мазепина угрозу продовольственной безопасности страны.
Попутный продукт переработки апатитового концентрата — фторид алюминия — не производится на ВМУ более 10 лет, мощности безвозвратно утрачены. А фторсодержащая кислота, ранее востребованная при его производстве, теперь как отход складируется на хвостохранилище прямо над головами воскресенцев.
Вместе с основным производством ветшают и инфраструктурные объекты; у предприятия уже нет ни финансовых, ни организационных ресурсов даже для среднесрочного развития, подготовки и удержания кадров, не говоря уже о строительстве корпоративного жилья и социально-культурных объектов.
Численность персонала за период управления «Уралхимом» сократилась почти в 2,5 раза, наиболее перспективные специалисты нашли себе работу на других предприятиях отрасли.
Управление промышленной безопасностью и охраной труда тоже хромает. Можно вспомнить обрушение газохода на территории ВМУ с аварийной остановкой производства фторида алюминия и сливом недонейтрализованных стоков в реку Москва, внеплановые остановки производства серной и фосфорной кислот, высокий производственный травматизм, профзаболевания и т. д.
Вложения в реновацию основных фондов — зданий, оборудования, сооружений, коммуникаций — для территориально распределенного производственного комплекса, которым сейчас является ВМУ, ограничиваются десятками миллионов рублей. А по оценкам экспертов, ему необходимы инвестиции, измеряемые многими сотнями миллионов и даже миллиардами ежегодно. Поэтому за 13 лет управления «Уралхима» Воскресенским заводом основные фонды предприятия недофинансированы на сотни миллиардов рублей.
Фактически ВМУ держится исключительно на амортизации основных фондов, и даже при этом из 13 лет контроля «Уралхима» большую часть времени завод остается глубоко убыточным. Свидетельством тому служат постоянные предписания Ростехнадзора по состоянию оборудования и отсутствию экспертиз безопасности, аварии, вывод мощностей и т. д.
Стремительное урезание затрат не обошло и экологическую сферу. Внимание к экологии зачастую является лакмусовой бумажкой: есть ли у предприятия стремление работать долгосрочно, видение перспективы. Действия «Уралхима» в этой области наталкивают на мысль, что у ВМУ будущего нет.
Предприятие продолжает эксплуатировать отвал отходов производства, проектная емкость которого была исчерпана 15 лет назад и который уже давно должен был быть реконструирован. Но опасная эксплуатация «белой горы», как называют ее местные жители, достигла уже 110 метров — вместо 60-метровой проектной высоты. И тут парадокс: производство на ВМУ, если пересчитывать на питательные вещества, сократилось в 3 раза, а отвал вырос в 2 раза, выше всех нормативных значений.
Даже в терминологии эксплуатации появились новые неинженерные термины — «языки», «уши». В этих «языках», грозящих выйти за пределы противофильтрационной завесы, предприятие размещает фосфогипс. А о строительстве нового отвала, несмотря на выделенную ВМУ еще 15 лет назад властями города площадку в 45 гектаров, в «Уралхиме» не вспоминают. Табу, надо «экономить»!
Все это происходит в санаторно-курортной зоне, где должны работать только экологически ответственные предприятия. Гора нависает, угрожая в любой момент обрушиться, над многотысячным городом, в непосредственной близости от соцобъектов и детского сада.
Собственник ВМУ экономит даже на обязательных экологических платежах за негативное воздействие на окружающую среду и размещение отходов. В отрасли минеральных удобрений, в целом дисциплинированной и социально-ответственной, это вопиющая практика.
Кто же бросил вызов системе Росприроднадзора? Ни много ни мало, бывший заместитель министра природных ресурсов и экологии, а ныне советник Дмитрия Мазепина Ринат Гизатулин. Однако с такими советами и управлением недолго и под каток штрафов угодить! Впрочем, не просто так Ринат Ринатович ушел с должности заместителя министра, накопив багаж компетенций о том, как «нарушать и не платить».
Впрочем, столь проблемный объект всего в 90 километрах от Кремля не мог долго оставаться без внимания федеральных ведомств. Так, налоговые органы заинтересовались возможным участием ВМУ в сложной схеме ухода от налогов, при которой продукция завода по бросовой цене продается трейдерам-прокладкам, которые затем уже по рыночному прейскуранту реализуют ее конечным потребителям.
Учитывая, что подобный механизм реализации продукции Мазепин, вероятно, применяет и на других своих предприятиях, окружение олигарха пытается радикальным способом остановить начавшееся расследование. Топ-менеджмент «Уралхима» во главе с Мазепиным, который разрабатывает план ликвидации ВМУ и рекультивации промышленной площадки, решил форсировать этот процесс. Но до выборов, конечно, дестабилизировать социальную ситуацию в регионе Мазепину никто не позволит.
Непосильная ноша
Аналогичная ситуация — глубокая деградация мощностей, падение темпов производства, сокращение персонала — присуща и остальным химическим предприятиям Мазепина. Производственные площадки «Уралхима» и «Уралкалия» были лишены нормального финансирования даже необходимых для поддержания мощностей ремонтов, не говоря уже об инвестициях в развитие или строительстве сколько-нибудь крупных производственных объектов.
При этом ведущие российские компании отрасли инвестируют более 50% от EBITDA, а это десятки миллиардов рублей (так, «ЕвроХим» только в 2020 году направил на развитие 84 млрд руб., «Фосагро» — 41 млрд руб., «Акрон» — 18 млрд руб.)
Если взять за бенчмарк среднеотраслевые темпы ежегодных капвложений, достаточные хотя бы для поддержания производства и сохранения среднесрочной работоспособности предприятий, оценка недоинвестированности активов Мазепина превысит 500-700 млрд руб. — астрономическая цифра, которая эквивалентна цене создания аналогичных новых производственных мощностей по добыче и обогащению хлористого калия и производству минеральных удобрений.
Куда же исчезает прибыль «Уралхима»? Большая часть, как подозревают аналитики, выводится за рубеж (для этого «Уралхим» и «Уралкалий» оформлены на кипрские офшоры). Вероятно, на эти «серые» деньги, в отсутствие выплат дивидендов, Мазепин только за последний год приобрел своей семье уже третий роскошный дом на Лазурном берегу и второй в Сардинии — в Порто Черво. А сыну купил место пилота гоночного болида Формулы-1, заплатив американской команде Haas десятки миллионов долларов.
Остальные средства — почти треть EBITDA — уходят на оплату процентов по кредитам, благодаря которым Мазепин и получил контроль над курицей, несшей золотые яйца, — «Уралкалием». Напомним, что за каких-то 6-7 лет Мазепин умудрился набрать долгов у Сбербанка почти на триллион рублей — без реальных шансов когда-нибудь их вернуть. В результате акции «Уралкалия», котировавшиеся у инвесторов как «голубая фишка», превратились в фантики, а объемы его производства упали на миллион тонн вместе с финансовыми показателями компании (убыток — 2,3 млрд руб. по МФСО за 2020 год).
При этом к долгам могут совсем скоро прибавиться еще $2 млрд — в совокупности с блокировкой счетов, арестом имущества, остановкой всех торговых операций и экспорта продукции «Уралхима». Виной всему длящаяся уже 13 лет попытка Мазепина завладеть «Тольяттиазотом», одним из крупнейших в мире производителей аммиака. Как писали СМИ, незаконный захват ТОАЗа в свое время не удался, и тогда Мазепин сменил тактику — начал методично «душить» завод и его легендарного «красного директора» Владимира Махлая, под чьим управлением строилось предприятие еще в советское время. Потратив миллионы долларов на корпоративных юристов, Мазепин организовал судебное и уголовное преследование законных собственников ТОАЗа.
Но, похоже, теперь маятник качнулся в другую сторону. 30 июля Высокий суд Ирландии дал «зеленый свет» иску «Тольяттиазота» к Мазепину, а также аффилированным с ним структурам и лицам. Акционеры ТОАЗа требуют возместить им ущерб в $2 млрд, причиненный «сговором ответчиков с целью мошеннического завладения акциями ПАО «ТоАЗ».
Похоже, что олигарх с белорусскими корнями так и не смог адаптироваться к новым реалиям, продолжая принимать авантюрные решения в парадигме 90-х и начала нулевых. Именно тогда ему удалось сколотить свое состояние, с которого начался холдинг «Уралхим»: в качестве заместителя председателя Российского фонда федерального имущества Мазепин сомнительным путем, как писали СМИ, завладел акциями предприятий «Газпрома» стоимостью $700 млн.
Вряд ли Мазепин оставит попытки с помощью приобретения за бесценок очередного успешного актива временно закрыть дыры в бюджете «Уралхима». Именно ТоАЗ, как, видимо, ожидают в команде олигарха, должен занять место ВМУ в серой схеме реализации продукции. Однако планы Мазепина наверняка провалятся: 90-е позади, и вне рынка прибрать к рукам прибыльный актив не получится. А покупатель на ТоАЗ найдется и по справедливой цене.
В результате на международной арене, к сожалению для Мазепина и бизнес-климата в России в целом, его активы на глазах становятся токсичными. Так, рейтинговое агентство Standard & Poor’s отозвало у «Уралкалия» присвоенный ему ранее рейтинг на уровне «BB-». И объяснило это тем, что «не смогло получить достаточную релевантную информацию о деятельности «Уралхима», его долговой позиции, движении денежных средств, а также о влиянии «Уралхима» на финансовую и дивидендную политику «Уралкалия».
Кого бережет «Сбер»?
В этой связи вопросы возникают уже не к «Уралхиму», а к главному кредитору компании — «Сбербанку», в залоге у которого находится 60% «Уралкалия».
Анонсированный в Telegram-каналах на прошлой неделе банковский аудит активов Мазепина, как считают эксперты, действительно давно назрел. По мнению профессиональных аудиторов, учитывая степень недоинвестированности производств и цифры финотчетности, вполне возможно, что в залоге у банка находятся совершенно неликвидные активы, которые ничего не стоят, а на бумаге значатся как высокодоходные.
Ведь даже при покупке ВМУ, под которую «Сбербанк» открыл в 2008 году «Уралхиму» кредитную линию в $700 млн, эксперты подозревали, что реальная рыночная стоимость завода более чем в 80 раз меньше заплаченных Мазепиным группе «Агропродмир» $400 млн. И подтверждением тому служит стоимость приобретения контрольного пакета акций ВМУ «Агропродмиром» двумя годами ранее всего за $5 млн. (ВМУ — это же не Tesla!)
Детальной и независимой экспертизы и определения рыночной стоимости акций АО «ВМУ» проведено не было — нельзя исключать, что Мазепин использовал это в своих корыстных интересах. Вероятно, большая часть заемных средств могла вернуться в карман олигарха в результате договоренностей с продавцами. Явная непрозрачность сделки с приобретением пакета акций ВМУ стала одной из причин снятия «Уралхима» с первичного размещения акций.
При этом оставшиеся 300 млн в рамках одобренной кредитной линии «Сбербанка», которые, по условиям предоставления кредита, должны были пойти на модернизацию действующих мощностей завода, востребованы Мазепиным не были. Зачем вкладывать в долгосрочное развитие предприятия, если ты уже «заработал» на кредите Сбербанка и тебе как можно скорее надо выжать из него последние соки? Подтверждением тому стал вывод из эксплуатации производств аммиака, серной и фосфорной кислот, сложных минеральных удобрений, фторида алюминия. Причем банкротство ВМУ и его рекультивация, вероятно, случились бы уже к 2014 году, если бы не его вовлечение в серые налоговые схемы и если бы финансовая пирамида бизнес-империи Мазепина не пополнилась новым и на тот момент еще прибыльным активом — «Уралкалием».
Этот же кейс наглядно демонстрирует полное неуважение Дмитрия Мазепина к интересам и правам миноритарных акционеров его компаний. Согласно законодательству, получивший контроль над ВМУ Мазепин должен был выкупить по оферте миноритарный пакет акций предприятия. Однако сделано этого не было. Аналогичное нарушение прав случилось осенью 2019 года уже применительно к миноритарным акционерам «Уралкалия». В рамках squeeze out владельцев около 3% обыкновенных акций компании заставили продать ценные бумаги по цене почти в три раза ниже рыночной, чтобы Мазепин полностью консолидировал бизнес в своих руках. В итоге принудительным выкупом ценных бумаг заинтересовался Центробанк. «Мы хотели бы внимательно рассмотреть кейс „Уралкалия“, потому что в нем много дефектов корпоративного управления», — заявил первый зампредседателя ЦБ Сергей Швецов.
Кроме того, у «Сбера» есть и крайне неприятный опыт сотрудничества с Мазепиным в сфере проектов по сокращению выбросов парниковых газов, который нанес значительный урон деловой репутации банка за рубежом. Как стало известно датской газете Politiken, принадлежавшая Мазепину до недавнего времени компания «Галополимер» в период с 2008 по 2015 год обязалась сократить выбросы CO2 в атмосферу сразу на 50 млн тонн. В обмен Мазепин получил от ООН кредиты на выбросы, которые выгодно перепродал 400 европейским компаниям. При этом, по данным европейских СМИ, заводы Мазепина сначала искусственно резко нарастили производство парниковых газов, чтобы потом «героически» их сокращать на бумаге и выгодно перепродавать в виде квот. В результате добросовестные международные компании (всего 447 из 24 стран), среди которых ConocoPhillips, Salzgitter AG, Cementa и другие, фактически стали соучастниками климатической аферы. Средства пошли в зачет задолженности компании Мазепина по кредитам Сбербанка.
Решительные действия «Сбера» по смене собственников активов, ныне принадлежащих Мазепину, могут спасти от полной ликвидации хотя бы часть предприятий, а также сократить долю «плохих» кредитов банка. С другой стороны, если «Сбер» продолжит текущую линию финансирования Мазепина, есть очень высокая вероятность, что очередной кредит размером миллионов в 200 долларов пойдет уже на рекультивацию легендарного ВМУ, что в совокупности с убытком в $150 млн и поддержкой приобретения завода Мазепиным ($400 млн) доведет общие потери Сбербанка от поддержки воскресенской авантюры олигарха до $700 млн. И это лишь один из осколков деградировавшей удобренческой империи!
Без финансовой «терапии» этот нарыв на теле российской экономики сразу вскроется. К сожалению, процесс будет болезненным — новой команде управленцев после Мазепина достанутся активы с суммарным долгом и объемом недофинансирования в неподъемные 1,5-1,7 трлн руб.
Но в конечном итоге чем раньше «Уралхим» и «Уралкалий» сменят собственника, тем лучше для всех: и для крупнейшего кредитора, и, в первую очередь, для трудовых коллективов предприятий Мазепина, у которых будет шанс сохранить рабочие места.