Эксперты считают, что развернувшаяся борьба с коррупцией лишена системности и больше напоминает внутренние разборки
О том, что дело 72-летнего Чжоу Юнкана перешло из внутрипартийного разбирательства в уголовный суд, стало известно 3 апреля 2015 года. После полутора лет расследования прокуратура города Тяньцзинь предъявила бывшему чиновнику обвинения в мздоимстве, злоупотреблении служебными полномочиями и разглашении государственной тайны. Как отметила The Guardian, Чжоу стал самым высокопоставленным функционером в истории компартии Китая, официально обвиненным в коррупции.
Последние 30 лет Чжоу Юнкан работал на самых разных постах в партии и правительстве, однако его карьера (как, вероятно, и арест) тесно связаны с нефтью. В 1960-е годы он изучал геофизику и геологоразведку в Пекинском нефтяном университете, с 1967 года работал по специальности сначала на месторождении Дацин, затем в нефтегазоносном районе Ляохэ, который позднее вошел в структуру корпорации CNPC. С 1985 года Чжоу стал замминистра нефтяной промышленности, а через три года, когда ведомство реорганизовали в CNPC, получил там должность заместителя гендиректора.
Карьера Чжоу продолжала идти по нарастающей: в 1989 году он руководит разработкой крупнейшего в стране нефтяного бассейна Тахэ, в 1996 году становится главой CNPC и успешно проводит IPO дочерней PetroChina, в 1998 году возглавляет Минприроды КНР, а через год становится «секретарем обкома» провинции Сычуань. Пребывание Чжоу на высших должностях в правительстве, промышленности и партии совпало с эпохой Цзян Цзэминя. Поэтому Чжоу обычно причисляют к «шанхайской клике» сторонников экс-председателя КНР в руководстве страны. По выражению Quartz, он был «последним источником влияния бывшего главы государства» (Цзян Цзэминь руководил Китаем до 2003 года).
За три месяца до ухода Цзян Цзэминя с поста председателя КНР Чжоу Юнкан был назначен министром общественной безопасности, фактически возглавив китайскую полицию. Он был одним из ставленников Цзяна, через которых тот рассчитывал сохранить влияние после отставки. Пять лет спустя Чжоу возглавил политико-юридический комитет компартии, но после очередной смены руководства в ноябре 2012 года свой пост ему сохранить не удалось. Через полгода началась внутрипартийная проверка Чжоу на предмет коррупционных действий, в марте 2014 года власти арестовали счета чиновника, его родственников и «подельников» на общую сумму $14,5 млрд, по данным источников Reuters. В декабре Чжоу Юнкан был арестован и сразу же исключен из компартии.
Антикоррупционная кампания Си Цзиньпина
103 тыс. китайских чиновников с начала кампании по январь 2015 года наказала дисциплинарная комиссия по антикоррупционным делам
11 членов ЦК КПК стали фигурантами антикоррупционных расследований за последние два года
36 бывших министров и региональных лидеров оказались под следствием
74 расследования были начаты в отношении топ-менеджеров китайских государственных корпораций
Только в четырех регионах КНР из 31 руководство оказалось не затронуто «чистками»
15,5 тыс. дел о коррупции открыл в 2014 году дисциплинарный комитет провинции Шаньси
Около 150 китайских чиновников и бизнесменов сбежали от правосудия в США
Источники: China Daily, Xinhua, Центральная комиссия КПК по проверке дисциплины, Министерство общественной безопасности КНР
Тень бывшего генсека
Одной из наиболее вероятных версий атаки на Чжоу Юнкана является чистка элит от ставленников Цзян Цзэминя. Еще в августе американское агентство NTD, специализирующееся на Китае, передавало, что нынешнее руководство КНР воспринимает фракцию «шанхайских тигров» как сильный дестабилизирующий фактор в китайской политике, ее члены якобы неоднократно пытались совершить государственный переворот.
С историей Чжоу Юнкана связаны два других громких коррупционных дела. Во-первых, это арест Бо Силая, секретаря горкома КПК в Чунцине и близкого соратника Чжоу и Цзяна. В 2012 году Чжоу готовил его в преемники на посту шефа политико-юридического комитета ЦК компартии, но весной после двух скандалов Бо вынужден был уйти из политики.
В феврале 2012-го глава полиции Чунцина Ван Лицзюнь был обвинен в незаконной прослушке высших чиновников, после чего скрылся в американском консульстве, но через сутки сдался властям КНР. На допросе он рассказал об имеющихся у него доказательствах причастности жены Бо Силая к убийству британского бизнесмена Нила Хейвуда (причиной предположительно был бизнес-конфликт). Впоследствии Бо Силай был обвинен в коррупции и сокрытии преступления и приговорен к пожизненному заключению. Его жене суд назначил смертную казнь с отсрочкой приговора.
Другой случай — дело в отношении генерала Сюй Цайхоу. Как и Чжоу Юнкан, перед уходом Цзян Цзэминя он получил повышение, став главой политического управления китайской армии. Издание South China Morning Post, ссылаясь на анонимного полковника, пишет, что Сюй был «смотрителем» Цзян Цзэминя по вооруженным силам. В марте 2014 года, когда генерал уже лежал в больнице с онкозаболеванием, прокуратура открыла в отношении него расследование по фактам коррупции. В частности, ему вменялась в вину «торговля званиями» на многомиллионные суммы. В октябре Сюй признал вину, началась подготовка к трибуналу, но в марте 2015 года бывший генерал умер от рака в военном госпитале.
Наступление на нефтянку
Чжоу Юнкан является одним из создателей нефтяной отрасли Китая, и его уголовное дело вписывается в схему чистки среди нефтяных корпораций — другое ведущее направление антикоррупционной кампании председателя КНР Си Цзиньпина.
В одном из самых ярких случаев речь идет о бизнесмене Цзян Цземине, экс-главе CNPC (не путать с экс-председателем КНР). Он начал работать в корпорации на высших должностях в середине 1990-х годов, когда всю структуру возглавлял опальный ныне Чжоу Юнкан, и поэтому считается «человеком Чжоу». В сентябре 2013 года дисциплинарный комитет компартии начал проверку его деятельности на предмет коррупции. Дело Цзяна развивалось параллельно с делом Чжоу: летом 2014 года бизнесмена исключили из партии, в марте 2015 года внутрипартийное расследование было завершено и им занялась прокуратура.
Официальные обвинения Цзян Цземиню были предъявлены в апреле 2015 года, на неделю позже, чем Чжоу Юнкану. Бизнесмен, по версии следствия, присвоил себе около $2,3 млн нелегальных доходов. В первую очередь это «откаты» по итогам аукционов на нефтегазовые проекты в 2004–2008 годах. Лишь только в CNPC, вотчине Чжоу, по данным The Wall Street Journal, свыше 40 сотрудников являются сейчас фигурантами антикоррупционных расследований.
Волна расследований затронула и главного конкурента CNPC — концерн Sinopec. В декабре стало известно, что вице-президент корпорации по нефтесервисным делам Сюэ Ваньдун отправлен в отставку со своего поста и в его отношении начата антикоррупционная проверка. Руководство фирмы поспешило откреститься от своего топ-менеджера: «Sinopec всегда имел нулевую терпимость к такому поведению, которое противоречит правилам и законам. Мы однозначно выясним, кто стоит за нарушениями, никаких послаблений не будет».
Имитация бурной деятельности
По данным Академии социальных наук КНР, за первые два года правления команды Си Цзиньпина — с конца 2012 по конец 2014 года — свыше 75 тыс. партийных и государственных чиновников стали фигурантами антикоррупционных расследований. Среди них несколько руководителей общенационального уровня и десятки региональных лидеров.
Тем не менее многие наблюдатели отмечают, что чистки напоминают скорее политическую борьбу кланов, нежели ответственную антикоррупционную кампанию. «Сильнее всего эти скандалы выгодны новому лидеру Си Цзиньпину. Он показывает, что власть находится там, где находится он сам, отходя от принципа коллегиальности своего предшественника Ху Цзиньтао [...] Борьба за власть в КПК изменилась с тех пор, как партия была группой повстанцев в горах Яньаня или со времени массового насилия «культурной революции». Сейчас грехами «лузеров» стали деньги и секс, а не вопросы идеологии и верности», — писал в декабре The Economist.
В те же дни обновленный индекс восприятия коррупции выпустило агентство Transparency International. Несмотря на шумную кампанию Си Цзиньпина, эксперты понизили индекс КНР сразу на четыре балла (позиция Китая в рейтинге упала тем самым с 80-го на 100-е место). По мнению агентства, на ухудшение положения страны влияет несколько факторов. Основной из них — борьба с коррупцией является волюнтаристским актом компартии, не поддержанным ни четкой законодательной системой, ни базой в виде развитого гражданского общества, ни прозрачностью бизнеса.
Говоря о юридической базе, на своем последнем пленуме члены компартии действительно ставили во главу угла вопрос построения правового государства. Как и предполагали эксперты, делегаты согласились на создание отдельного антикоррупционного бюро и судебную реформу. Однако полгода спустя планы в основном все еще находятся на бумаге, а судебное преследование «тигров» вроде Чжоу Юнкана и Цзян Цземиня проходит «по старинке», начавшись с партийно-дисциплинарного расследования.
Экономические эффекты
Антикоррупционная кампания способна слегка затормозить экономический рост Китая, и без того самый медленный с 1990 года, написали аналитики Moody’s в обзоре на этой неделе. Речь идет, в первую очередь, о возможном сокращении инвестиций в госсекторе: опасаясь новых расследований, чиновники откладывают или отменяют инфраструктурные и другие проекты. Отчасти поэтому инвестиции в крупные проекты в 2014 году оказались вдвое меньше планового показателя.
Некоторый, хотя и очень скромный, эффект наблюдается со стороны потребления. Например, в прошлом году траты на предметы роскоши в Китае впервые в истории снизились — на 1%, согласно исследованию Bain and Company. Moody’s считает, что частично это объясняется усилением борьбы с коррупцией. Объем рынка роскоши в Китае оценивается в $16 млрд, но это лишь 0,5% от всего объема розничных продаж в стране.
Moody’s напоминает, что, согласно экономическим исследованиям, системная коррупция иногда даже полезна в целом для экономики, если система принятия решений слишком неповоротлива и забюрократизирована. С прагматической точки зрения, для такой экономики хорошо, если бизнесмен за взятку получает необходимую лицензию и, к примеру, начинает применять инновации. Но в случае с Китаем коррупция в основном тормозит предпринимательскую инициативу, поддерживая дисбалансы в экономике, считает Moody’s, резюмируя: «Положительные эффекты от проведения антикоррупционных реформ перевесят относительно скромное отрицательное влияние на инвестиции и потребление».