Когда разгорелась дискуссия вокруг женского обрезания, одних экспертов возмутило, что юным мусульманкам процедуру проводят нестерильными ножами какие-то бабки в горах Дагестана в полной антисанитарии. Дескать, если б в условиях стационара руками медиков – тогда и вопросов нет. Другие возмутились тем, что в России XXI века есть, оказывается, такое «средневековье». На самом деле, «средневековье» у нас – пройденный этап: дискуссия в обществе достигла уровня африканских племен.
Тему подняла некоммерческая организация «Правовая инициатива». В понедельник, 15 августа, она опубликовала отчет «Производство калечащих операций на половых органах у девочек в Республике Дагестан».
«Производство калечащих операций на женских половых органах нацелено на контроль сексуальности женщины, ее поведения в плане сохранения девственности до брака и целомудренного образа жизни впоследствии, – сказано в отчете. – Сегодня в мире, по оценке ООН, живет около 200 миллионов девочек и женщин, подвергшихся той или иной форме калечащих операций на женских гениталиях и, как минимум, еще три миллиона, ежегодно подвергаются риску этой практики».
Проблема женского обрезания в мире была известна. Но одно дело – условные «200 миллионов девочек и женщин» в диких племенах, как мы считали, Африки. И совсем другое – что «часть из них проживает в нашей стране, в Дагестане, где они в младенчестве» подвергаются «операции на половых органах без медицинских оснований, а лишь из ритуальных соображений». В отчете приведены выдержки из бесед авторов с женщинами в субъекте Российской Федерации.
Муфтий: и православных тоже
Вскоре после опубликования отчета необходимость обрезания мусульманок разъяснил муфтий Исмаил Бердиев – глава Координационного центра мусульман Северного Кавказа и, на минуточку, член президентского Совета по взаимодействию с религиозными объединениями. «Это делается для того, чтобы женскую прыть немного успокоить, – сообщил он радио «Говорит Москва». – Здоровью это абсолютно никак не мешает». Позже в разговоре с «Интерфаксом» он добавил: с точки зрения ислама женское обрезание необязательно, но вообще-то желательно. Причем не только для мусульманок.
– Это я в шутку сказал, – заверил муфтий Бердиев «Фонтанку», но тут же свою шутку и повторил: – Было бы хорошо, если бы для всех поголовно делали обрезание. Может быть, это послужило бы тому, чтобы разврата было меньше.
Точно такую же шутку, посетовал муфтий, «корреспонденты развернули и показали так».
– Начали говорить: муфтий призывает, чтобы всем делали обрезание, – пожаловался он.
Сам муфтий только слышал о таком обряде давным-давно, во время учебы в бухарской медресе.
– У нас там были студенты из Дагестана, – поделился он. – Говорили, что у них такое есть.
«Фонтанке» муфтий Бердиев рассказал, что сам он – отец двух дочек, у него четверо внуков. Добавим, что ему 62 года, он имеет религиозное образование, последний вуз, где он учился – исламский университет в столице Египта. В отчете «Правовой инициативы» Египет упоминается в числе стран, где обряду обрезания подвергаются «9 из 10 женщин и девочек в возрасте от 15 до 49 лет». Сам муфтий к такой практике относится очень плохо, потому что, «в шариате этого нету». При этом он знает, как избавить от «влияния сатаны» не только мусульманок, но и православных.
– Вот у русских выйти без платка на улицу – говорили «опростоволоситься», – учит муфтий. – А сейчас платят большие деньги, чтобы сделать прическу! Вы видите силу влияния сатаны? То, что одеваются так, прически, это все – от сатаны. Женщина должна выглядеть красиво перед своим мужем – и все. Зачем она выходит на улицу красоваться, чтобы все посмотрели и ахнули, чтобы штабелями перед ней? Это ведет к разврату. Этого не должно быть.
Православный: бывают и более жесткие вещи
«Шутку» муфтия Бердиева вполне серьезно поддержал протоиерей РПЦ Всеволод Чаплин.
– Если родители девочек это приемлют, было бы странно отрицать культурную идентичность, которую люди сами для себя выбирают, – сказал он «Фонтанке».
Чаплин сравнил женское обрезание с мужским: дескать, последнее никто не критикует, поэтому непонятно, почему все ополчились против первого.
– В этом есть некий двойной политический стандарт, – уверен протоиерей. – за жесткой критикой мусульман в этом вопросе прослеживается активное влияние феминистской повестки дня.
В конце концов, добавил Чаплин, «процедура не лишает женщину репродуктивной функции», а это – главное, для чего «бог создал женщину». И вообще, «если родители считают, что такая операция не повредит ребенку», то им и решать. И то, что завтра какие-нибудь родители могут решить, что ребенку можно без вреда отрезать палец или ухо, протоиерея не пугает.
– В некоторых культурах приняты гораздо более жесткие вещи, – философствует священник.
Иудей: только любовь и толерантность
Руководитель департамента общественных связей Федерации еврейских общин России, раввин Борух Горин считает, что дискуссия о женском обрезании возникла «по законам августа»: других новостей нет. Жаль только, добавляет он, что уровень, на котором ведется разговор, «возвращает Россию на сотни лет назад».
– Тема известна довольно давно, почему в нее так вцепились именно сейчас – мне трудно сказать, – заметил он в разговоре с «Фонтанкой». – Тут многое, видимо, сошлось: и отношение в обществе к религии вообще, и отношение к исламу, к положению женщин в исламском обществе – в частности. И сексуальная тематика еще добавила интереса. Получился «компот», который не мог не взорваться.
В самом по себе желании религиозного деятеля, как муфтий, побороться за нравственность, считает Горин, нет ничего необычного.
– А о чем еще должен рассуждать кавказский клирик, как не о нравственности? – интересуется раввин. – Это его профессиональная обязанность.
Другое дело, продолжает Горин, – методы, которые предлагает религиозный деятель, который к тому же «заговорил не только о своей пастве».
– Эти дикие, даже не средневековые, а просто находящиеся за гранью цивилизованного дискурса разговоры – повод для того, чтобы дать ему отпор, – уверен раввин.
Поведение, которое старательно следует религиозным нормам, может не иметь ничего общего с нравственностью, считает Горин и в пример приводит современной Иран.
– Вот вам государство победившей теократии в современном мире, – говорит он. – Там правит шариат в довольно изуверском зачастую виде, там публично карают неверных, но любому иранисту известно, какой огромный разрыв существует между этими провозглашаемыми нормами – и состоянием умов. Люди ведут себя примерно так, как это было в СССР в 1970 годы: ничему не верят, но подчиняются из опасений за свою жизнь. При этом развиты проституция, наркотики, алкоголь, запрещенный нормативным исламом. Это со временем лопнет, как натянутая пружина, иранская молодежь еще себя покажет.
Никакими жесткими обрядами, уверен раввин, «от дикого членовредительства до рассказов о том, как надо одеваться и что носить на головах», нравственности не обеспечить.
– Это можно сделать только личным примером, – продолжает он. – Только любовью. Толерантность дает гораздо больше желания следовать чему-то, нежели диктат.
Общественность: не верю, но наказать
Член общественной палаты Диана Гурцкая направила письмо по поводу женского обрезания в Генпрокуратуру.
– Все думающие люди хотят, чтобы в этой ситуации разобрались, – поделилась она с «Фонтанкой». – В силу воспитания я не могу произнести это слово, я говорю «процедура». Если это на самом деле где-то происходит, люди, которые это делают, совершают преступление, их надо наказать.
Певица рассказала, что у нее в Дагестане много друзей, и прежде чем написать в прокуратуру, она «советовалась, на самом ли деле это происходит».
– И здесь стоит огромный вопросительный знак! – продолжает она. – У всех было удивление. Я уверена, что это абсолютно не соответствует правде. Но мне хотелось бы все-таки узнать. Если это правда, надо наказать тех, кто это совершает.
Как именно прокуратура должна проверять и доказывать, что в такой-то семье в таком-то селе горного Дагестана девочке проведена «процедура», певица не знает. Вероятно, придется вызывать родителей на допросы, а дагестанских девочек вести на экспертизу к гинекологу.
– В прокуратуре работают профессионалы, – уверена Гурцкая. – Они придумают, как это сделать. И если кого-то надо наказать – накажут.
Глава совета по правам человека Михаил Федотов сообщил, что доклад «Правовой инициативы» уже направлен в Генпрокуратуру.
Защитник детей: ни найти, ни наказать
Как прокуратура будет устанавливать, проверять, тем более – наказывать, пока не представляет и уполномоченный по правам ребенка в Дагестане, юрист Рабият Закавова. Для того, чтобы установить факт проведения обряда, надо, как минимум, массово вести дагестанских девочек к гинекологам.
– Прокуратуре никто не позволит этого категорически, – полагает детский омбудсмен. – Если кто-то попытается вести девочку на гинекологический осмотр, еще и чужой человек, будет скандал. Такой менталитет.
Рабият Закавова работает на этом посту третий день. В день первый на нее упала проблема с женским обрезанием, в которую она пока не успела погрузиться.
– Это есть, – признает она. – Как я знаю, это практикуется в горных аварских районах. Я не знаю, насколько это распространено, но это есть.
Пока детский омбудсмен планирует ехать в те горные районы, где, по ее информации, проблема существует. Я буду искать – может быть, есть фельдшеры, к которым обращались родители. Попрошу Минобразования провести разъяснительную работу с родителями. Сами буду разговаривать женщинами. Это, конечно, нарушение прав ребенка, потому что решение принимает не сам ребенок, а, как я понимаю, женская половина семейства – мать, бабушка, тетя.
Но для такой «женской половины семейства», по словам Рабият, совсем не обязательно проблема то, что наводит оторопь на женщин с другими взглядами.
– Женщины, которые сами подверглись этому в детстве, ведут своих девочек на эту процедуру, – говорит Рабият Закавова. – Конечно, это нарушение прав ребенка. Но как это запретить? И как за это наказывать? Как юрист могу сказать, что должна быть установлена вина. А как ее тут установишь?
С точки зрения ислама
– В исламе ничего о женском обрезании не сказано вообще, – сообщил «Фонтанке» востоковед Александр Сотниченко. – Это практикуется у ряда народов и племен Африки, на Аравийском полуострове и на Кавказе. Есть страны, где это довольно распространено. Это Южный Египет, Судан, Эфиопия, Эритрея. Причем это доисламская и в целом неисламская традиция. В исламе есть шариат – религиозный мусульманский закон. И в шариате ничего о женском обрезании не сказано. И есть адаты – местные племенные традиции, которые как-то уживаются с исламом на Кавказе или в некоторых странах Африки. Женское обрезание – это именно племенные традиции, это как-то уживается с исламом на принципах адата. Не могу сказать, что в исламе это как-то сильно осуждается, но никогда особенно не поддерживалось.
Медицина: резиновая кукла
Психиатр, сексопатолог, президент Национального института сексологии, профессор Лев Щеглов говорит, что к нему никогда не обращались женщины по поводу последствий обрезания. И не только потому, что он – в Петербурге, а несчастные – в горных, как мы теперь знаем, районах Дагестана.
– И никто из врачей с этим не сталкивается, – говорит доктор Щеглов. – А что толку обращаться с тем, чего ты не желаешь? Да и бесполезно уже обращаться: удалена точка, которая запускает всю эту историю.
Последствия женского обрезания, говорит врач, «крайне негативны».
– Главное – это лишение возможности получать не только сексуальную разрядку, но и вообще специфические позитивные ощущения во время секса, – объясняет он. – Женщина, подвергшаяся обрезанию, превращается в машину для выполнения двух функций. Первая – удовлетворение желания мужчины. И можно вообще игнорировать, что она испытывает. Это уже некий аналог надувной женщины из сексшопа. Вторая функция – машина для деторождения.
Призывы к всеобщему и полному обрезанию женщин, пусть бы и в форме, как выяснилось, шутки, доктор Щеглов ставит в один ряд с другими важными событиями и тенденциями последних лет.
– Я имею в виду и «закон Милонова», который поначалу казался ужасно смешным, – перечисляет он. – И многочисленных ряженых казаков. И подброшенную в Театр Европы Додина голову свиньи. И попытки диктовать Пиотровскому, какие выставки должны быть в Эрмитаже. Это – тренд, который охватывает верующих и неверующих: запрос на агрессию и мракобесие. Это – инфекция, которая как любая инфекция, поражает в первую очередь самых слабых.
Как-то так получается, что львиная доля таких «инфекций» в последнее время опускается ниже пояса.
– А это старая песня, – объясняет доктор. – Старая песня, в которой телесность, естественность подавались как враги. Инквизиция сжигала на кострах красивых женщин, обвиняя их в колдовстве. А монахи когда-то носили на себе вериги, бичевали себя – укрощали плоть. Естественные человеческие порывы ужасают таких безумцев. За этим лежит колоссальная сдавленная страсть. Эту старую дверку когда-то отворил еще Фрейд. Это смесь агрессии и дикого невежества в головах у тех, кто все это одобряет и практикует. А если это человек образованный, то он – такой специальный расчетливый негодяй и лицемер.