Коррупция в России, несмотря на громкие заявления властей и ежедневные посадки взяточников, остается одной из самых острых проблем. Это признают и сами граждане нашей страны, и международные эксперты. Последние называют и пути изменения ситуации — от совершенствования законодательства до поддержки инициатив общественников и журналистов. Но Россия идет своим путем, ограничиваясь преследованием не самых крупных чиновников и силовиков, незначительными правками законов и атаками на тех, что в открытую говорит и пишет о роскошных дворцах и поместьях, построенных неизвестно на какие доходы. Что делают и чего не делают российские власти, чтобы справиться с одним из главных зол, — в приуроченном к Международному дню борьбы с коррупцией обзоре ПАСМИ.
Независимым взглядом
Опрос “Левада-центра”** показал: 39% россиян считают коррупцию самой острой проблемой власти и управления в нашей стране. Как крайне неблагоприятную оценивают ситуацию с коррупцией в России и международные эксперты. Так, недавно был опубликован рейтинг индекса коррупции по версии организацией TRACE International, являющейся мировым лидером в повышении антикоррупционных стандартов.
Рейтинг составлен по четырем показателям: взаимодействие бизнеса с правительством; антикоррупционные законы и их правоприменение, прозрачность деятельности органов власти и потенциал гражданского общества по контролю за деятельностью госорганов.
Россия заняла 134 место из 194 — ее оценили чуть хуже, чем Того, и чуть лучше, чем Китай. Отметили эксперты и отрицательную динамику Российской Федерации — в прошлом году она занимала 127 позицию.
Примерно такая же картина — в рейтинге Индекса восприятия коррупции, который ежегодно публикует международное антикоррупционное движение Transparency International. Он составляется на основе опросов экспертов и предпринимателей, проведенных независимыми организациями по всему миру.
По итогам 2020 года Россия заняла в нем 128 место из 180 стран, набрав 30 баллов из 100 возможных. Столько же баллов — у Азербайджана, Габона, Малави и Мали. Кстати, РФ свои позиции несколько улучшила — в 2019 она была на 137 месте с 28 баллами. Тем не менее, эксперты отмечают, что уровень восприятия коррупции в Российской Федерации очень высок.
“Россия много лет занимает далеко не самые высокие места в Индексе, что отражает отсутствие системного противодействия коррупции. В нашем случае оно подменяется единичными уголовными делами и точечными изменениями в законодательстве”, — говорится в пресс-релизе, размещенному на сайте «Трансперенси Интернешнл — Россия»**. Там также отмечается, что в сфере противодействия коррупции большую роль играют независимые НКО и СМИ, но их работа в России становится все сложнее.
Коррупция в законе
С заявлением международных экспертов о точечных изменениях в российском антикоррупционном законодательстве, как ни странно, согласны российские парламентарии. Бессменный председатель комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев заявлял, что работа комитета над совершенствованием законов носит “точечный характер”, так как в стране же сформировано “современное, устойчивое, а главное, эффективное законодательство и его правоприменение”.
И действительно, о масштабном совершенствовании антикоррупционного законодательства в период работы Думы седьмого созыва говорить не приходится. Так, за пять лет поправки в закон “О противодействии коррупции” принимались всего дважды и носили незначительный характер. Значимыми можно назвать изменения в закон “О статусе депутата Госдумы и члена Совета Федерации”, вводящие ответственность за непредотвращение конфликта интересов и подачу недостоверных сведений о доходах имуществе. Правда, изначально планировалось лишать депутатов и сенаторов мандатов, но до этого дело не дошло — ограничились освобождением от руководящей должности или просто предупреждением.
Зато депутаты одобрили в первом чтении правительственные законопроекты о нечаянной коррупции — они предполагают освобождение чиновников от ответственности за коррупционные нарушения, совершенные по не зависящим от них обстоятельствам.
Еще одна, безусловно, антикоррупционная инициатива, — это запрет на двойное гражданство для госслужащих. Этот закон был принят Думой в апреле в связи с изменением Конституции РФ. При этом, при обсуждении этих изменений вносилась инициатива запретить чиновникам иметь за границей объекты недвижимости. Что интересно, это предложение поддержал президент РФ Владимир Путин, но в проект поправок к основному закону эта новация не вошла — ее не приняла Госдума. Кстати, попытки провести эту норму через парламент предпринимаются с 2012, но безуспешно — депутаты, у многих из которых зарубежная недвижимость имеется даже в официальных декларациях, одобрять ее не хотят.
Еще более давнюю и безуспешную историю попыток пройти через парламент имеют закон о лоббизме и два положения ратифицированной Россией в 2006 году Конвенция ООН против коррупции — о защите прав заявителей о коррупции и уголовной ответственности за незаконное обогащение для госслужащих.
Вряд ли этими новациями заинтересуется недавно избранная Дума восьмого созыва, но, судя по всему, антикоррупционной повесткой депутаты все же займутся в связи с утверждением Владимиром Путиным Национального плана противодействия коррупции на 2021-2024 годы. Как сообщается на официальном сайте нижней палаты парламента, Совет Госдумы одобрил план мероприятий по противодействию коррупции на тот же период, и одним из главных пунктов этого плана стали “мониторинг российского законодательства о противодействии коррупции и подготовка предложений по его совершенствованию”.
А пока законодательная власть строит планы, исполнительная принимает решения, которые, если и скажутся на уровне коррупции, то только в сторону увеличения. Яркий пример — распоряжение Михаила Мишустина, согласно которому с 1 января 2022 года силовые ведомства — Росгвардия, ФСО, Минобороны, ФСБ и СВР смогут засекречивать абсолютно все госзакупки, даже не имеющие никакого отношения к обеспечению безопасности страны.
Неуклонный рост
Между тем, обвинения международных экспертов в том, что системная борьба с коррупцией в России подменяется единичными уголовными делами, вступают в противоречия с заявлениями руководителей правоохранительных органов.
Так, председатель СКР Александр Бастрыкин, подводя итоги работы ведомства за 9 месяцев текущего года, сообщил, что из переданных в суды 70,6 тыс. уголовных дел 7,4 тыс. касались коррупции. При этом к уголовной ответственности были привлечены более 700 человек, обладающих особым правовым статусом.
Генпрокурор Игорь Краснов, отчитываясь за тот же период времени, отметил, что сотрудники надзорного ведомства направили в суды более 3 тыс. исков об изъятии средств у коррупционеров на общую сумму 53 млрд рублей. Из них почти 35 млрд рублей приходится на обращение в доход государства имущества, которое чиновники приобрели на неподтвержденные доходы.
Ранее Генпрокуратура заявила о росте числа выявленных преступлений коррупционной направленности в январе — феврале 2021 на 11,8%. Примерно половина из этих деяний связаны со взятками. По сравнению с 2020 годом количество коррупционных преступлений увеличилось с 6,3 тыс. до 7,1 тыс., из которых на взяточничество пришлось 3,5 тыс.
Ответят замы
Ежедневно за взятки и махинации задерживают до десятка чиновников, практически каждый день выносятся приговоры по делам с коррупционным составом. Но, в основном, это муниципальные служащие или далеко не первые лица в региональной власти.
Если брать федеральные ведомства, то на коррупции в этом году попались несколько заместителей руководителей, да и то бывших. Так, экс-замглавы Минпросвещения Марину Ракову обвиняют по двум эпизодам мошенничества — на исполнении госконтрактов и на фиктивном трудоустройстве — с общим ущербом 70 млн рублей. Бывшему замдиректора ФСИН Валерию Максименко, задержанному осенью 2020 за превышение полномочий, предъявили новое обвинение — в получении взятки на сумму 1,8 млн рублей. Второе уголовное дело — о легализации преступных доходов на сумму 674,4 млн рублей — возбудили против бывшего замминистра энергетики Анатолия Тихонова, ранее обвиненного в мошенничестве. А экс-замминистру спорта Геннадию Алешину вменили пособничество в растрате 14 млн рублей.
Обвиняемыми по коррупционным делам стали несколько глав подразделений федеральных министерств. Врио директора департамента планирования и координации обустройства войск Минобороны Марии Солодяжниковой и экс-главе департамента госполитики в сфере высшего образования Минобрнауки Артемию Рожкову вменили мошенничество. Бывшая руководитель департамента развития фармацевтической и медицинской промышленности Минпромторга Ольга Колотилова и ее зам Ольга Покидышева были задержаны по делу о хищении 500 млн рублей на закупках медпрепаратов, директор департамента металлургии и стройматериалов того же министерства Павел Серватинский — по подозрению в превышении полномочий.
Москва и Россия
Единственный глава региона, который стал фигурантом дела о коррупции, — теперь уже бывший губернатор Пензенской области Иван Белозерцев. Его арестовали в марте по обвинению в получении взятку на сумму 31 млн рублей за лоббирование интересов фармпроизводителей. По версии следствия, Белозерцев получил от главы группы фармкомпаний «Биотэк» Бориса Шпигеля 20 млн рублей, а также автомобиль Mercedes Benz V250d и наручные часы Breguet стоимостью 5,7 млн рублей в обмен на преимущества в предоставлении госконтрактов.
Другой бывший глава региона — губернатор Хабаровского края Сергей Фургал — получил в этом году новое уголовное дело. Буквально сразу после передачи в суд материалов об организации убийств ему предъявили обвинение в в организации преступного сообщества и мошенничестве. Фабула преступлений не раскрывается, но, судя по всему, речь идет о расследованием финансовых махинаций в ГК «Торэкс», близкой к Фургалу, конкретнее — о якобы невозвратных кредитах, выданных группе компаний «МСП-банком».
Вторых лиц субъектов федерации в коррупционных сводках несколько больше. Так, в марте были задержаны сразу два вице-премьера Ставропольского края: Романа Петрашова заподозрили в мошенничестве на 130 млн рублей, а Александра Золотарева — в нескольких эпизодах получения взяток в особо крупном размере. Также на взятке в 10 млн рублей попался вице-губернатор Белгородской области Евгений Глаголев. Зампреда совета министров Крыма Евгения Кабанова уличили в хищении из бюджета 57,6 млн рублей, а бывшего первого заместителя губернатора Ульяновской области Анатолия Озернова задержали по делу о хищении 15 млн.
По-прежнему неприкасаемыми для правоохранителей остаются чиновники администрации Сергея Собянина, хотя в Москве с ее почти трехтриллионным бюджетом возможности для коррупции открываются безграничные. Тенденцию безнаказанности, казалось бы сломал арест заместителя главы Департамента экономики и развития Москвы Леонида Костромы, задержанного с поличным при получении 4 млн рублей. Но, этот коррупционный скандал стал единичным случаем, а не началом зачистки московских чиновников.
Борьба с собой
Отдельно надо сказать о коррупции среди тех, кто должен с ней бороться по долгу службы. Безусловно, лидером по упоминанию в новостях на эту тему является МВД, причем больше всего взяток, судя по всему берут именно сотрудники антикоррупционных подразделениях ведомства Владимира Колокольцева и гаишники.
Кстати, именно с Госавтоинспекцией был связан самый резонансный полицейский скандал этого года. За взятки был задержан начальник управления ГИБДД Ставропольского края полковник Алексей Сафонов и ряд его подчиненных. По версии следствия, ставропольские гаишники выручили 19 млн рублей на торговле вип-пропусками для дальнобойщиков. Впрочем, судя по фотографиям особняка Сафонова с позолоченными унитазами и мебелью в дворцовом стиле, его незаконный заработок был намного больше.
Громким вышло и обвинение в коррупции главы УМВД по Камчатскому краю — о задержании и увольнении Михаила Киселева его подчиненным сообщил лично Владимир Колокольцев. Экс-главу регионального управления обвинили в получении особо крупной взятки и превышении полномочий. По версии следствия, за 2 млн рублей он скрыл факт изъятия неправомерно перевозимой рыбы и вернул ее предпринимателю.
Конечно, на коррупции попадались и прокуроры Игоря Краснова, и судьи Вячеслава Лебедева, и даже, хотя гораздо реже, чекисты Александра Бортникова. Но крупных скандалов не то что федерального, но даже и регионального значения этим ведомствам в текущем году удалось избежать.
Глушилка для общества
Если вернуться к заявлениям экспертов о независимых НКО и СМИ, играющих важную роль в противодействии коррупции, то придется признать, что за последний год ситуация с ними изменилась радикально и не в лучшую сторону.
В 2018 главными игроками на антикоррупционном поле среди общественных организаций считались провластный Общероссийский Народный Фронт, оппозиционный Фонд борьбы с коррупцией*** Алексея Навального и филиал известной международной структуры «Трансперенси Интернешнл — Россия»**.
Сейчас ОНФ резко сменил ориентацию — вместо успешных и действенных инициатив «За честные закупки» и «Карта картелей» в разделе “Проекты” официального сайта организации, которую возглавляет президент России Владимир Путин, значатся “Добрые инициативы”, среди которых — “Бабушка онлайн”, “Дари еду”, “Мечтают все!” и “Время рожать”.
ФБК*** больше не публикует свои антикоррупционные расследования, собиравшие миллионы просмотров. Фонд признан Мосгорсудом экстремистской организацией и запрещен на территории России, практически все его интернет-площадки заблокированы. Создатель организации Алексей Навальный выжил после покушения, но оказался в колонии — условный срок по старому делу “Ив Роше” ему заменили на реальный.
«Трансперенси Интернешнл — Россия»**, признанный НКО-иноагентом еще в 2015 году, продолжает свою деятельность. Наряду с вышеупомянутым исследованием “Индекс восприятия коррупции”, организация уже 10 лет ведет проект “Декларатор”, собирающий на одной площадке все данные об имуществе и доходах госслужащих.
Между тем, ярлык иноагента уже в 2021 получил целый ряд СМИ, пишущих о коррупции. Активное пополнение соответствующего реестра Минюста началось 23 апреля — в него были внесены “Медуза”* и ПАСМИ*. Они заняли в списке 18 и 19 строчки, а на данный момент там 99 позиций.
Так, в реестр Минюста были внесены учредители известных своими журналистскими расследованиями медиа The Insider*, “Важные истории”*, Bellingcat*, а также телеканала “Дождь”* и агентства “Росбалт”*. Интернет-ресурс “Проект” был признан нежелательной организацией. Роскомнадзор по требованию Генпрокуратуры заблокировал сайты “Открытых медиа” и “МБХ-медиа”, уделявшие много внимания антикоррупционной повестке. Статус иноагентов получили и ряд журналистов вышеперечисленных изданий.