Председателя совета директоров «Ростсельмаша» Константина Бабкина называли человеком из команды Сечина и когда-то даже прочили ему кресло министра сельского хозяйства. До 2019 года Бабкин вместе с двумя товарищами по МФТИ Дмитрием Удрасом и Юрием Рязановым мог смело причислять себя к самым удачливым российским бизнесменам. Начав с нуля, они превратили умирающий «Ростсельмаш» в столп машиностроения, провели своего человека в правительство и получали субсидии от государства на десятки миллиардов рублей. Но для сельского хозяйства их успехи значили мало: в 2018 году средний возраст российского трактора был равен 19 годам. Ответом правительства на проблемы в отрасли стало решение забрать субсидии у производителей техники и отдать их покупателям. В течение года руководители «Ростсельмаша» пытались вернуть старые правила игры, а когда не получилось, вывели из предприятия почти три миллиарда дивидендов.
На прошлой неделе председатель Госдумы Вячеслав Володин поручил Комитету по безопасности и противодействию коррупции разобраться с законностью действий руководства ПАО «Ростсельмаш»: совет директоров предприятия решил выплатить акционерам компании — Константину Бабкину, Юрию Рязанову и Дмитрию Удрасу дивиденды в размере 2,7 миллиарда рублей.
Эти деньги — примерно половина от той суммы, которую «Ростсельмаш» получил в 2019 году от государства в качестве субсидий. Подобную помощь предприятию федеральный центр оказывает ежегодно. В 2017 году, например, были выделены рекордные 10 миллиардов рублей. А в целом за последние семь лет Ростесельмаш получил более 33 миллиардов рублей.
Как стало известно Daily Storm, в ближайшее время депутаты Госдумы планируют обратиться в прокуратуру с просьбой оценить законность действий акционеров предприятия.
С помощью субсидий на десятки миллиардов рублей ростовский завод фактически стал монополистом на рынке зерноуборочных комбайнов. Daily Storm рассказывает о том, как за два десятилетия акционеры «Ростсельмаша» сумели уничтожить конкуренцию на рынке, который продолжает страдать от нехватки современных комбайнов и засилья доживающей свой век техники.
«Новое содружество»
Под контроль сокурсников по МФТИ Константина Бабкина, Юрия Рязанова и Дмитрия Удраса (первые двое — уроженцы города Миасс Челябинской области) ростовский завод по производству комбайнов попал в 2000 году.
Предприятие в тот момент находилось в глубоком кризисе. В 1998 году в отношении двух бывших руководителей «Ростсельмаша» милиция возбудила уголовное дело, после того как проверка Минфина вскрыла, что долги завода составляют один триллион неденоминированных рублей (долги перед бюджетом — 100 миллиардов, по зарплате — 80 миллиардов). При этом топ-менеджеры предприятия потратили на загранкомандировки 263 миллиона рублей за шесть месяцев и купили 12 служебных автомобилей.
Часть комбайнов руководство «Ростсельмаша» отпускало фирмам-посредникам по заниженной стоимости (убытки от продажи одной машины достигали 300 миллионов рублей), а те уже реализовывали по реальной рыночной цене. Так же — через «прокладки» — ростовский завод закупал комплектующие для производства, теряя на это миллиарды рублей.
Находившийся под следствием директор завода Владимир Тринев рассказывал журналистам, что бедственное положение «Ростсельмаша» связано со сложными отношениями с губернатором области Владимиром Чубом. Через полтора года, когда у завода появились новые собственники, уголовное дело в отношении Тринева было прекращено.
Смена владельцев произошла после того, как в 1999 году принадлежащая Бабкину, Удрасу и Рязанову компания «Новое содружество» начала скупать акции «Ростсельмаша». По оценке «Ъ», бумаги тогда можно было выкупить практически за бесценок — на покупку блокирующего пакета у товарищей по МФТИ ушло порядка 1-1,5 миллиона долларов США. Проблем с руководством Ростовской области у новых собственников «Ростсельмаша» не возникло.
Окончательно контроль над предприятием Бабкин, Удрас и Рязанов смогли утвердить в 2003-м. На тот момент у московских предпринимателей было более 50% акций завода. Около 20% бумаг находилось у Минимущества, которое планировало избавиться от этого актива. Порядка 9% акций было рассредоточено по мелким собственникам.
Как писал Finam, у главного российского конкурента «Ростсельмаша» — Красноярского завода комбайнов была возможность заполучить блокирующий пакет акций (25%). Достаточно было победить на торгах Минимущества и договориться с частью миноритариев. Чтобы не допустить этого, осенью 2003 года собственники «Ростсельмаша» приняли решение выпустить 1,9 миллиона новых акций. Минимущество возражало, но безрезультатно: голосов для блокировки им не хватило.
После допэмиссии и выкупа акций «Новым содружеством» пакет компании увеличился до 61%. Об этом журналистам рассказывал директор по связям с общественностью Евгений Корчевой.
К этому времени на долю «Ростсельмаша» приходилось 53% продаж комбайнов в России, на Украине и в Казахстане, на долю завода из Красноярска — около 38%.
«Союзагромаш»
В августе 2009 года ведомственная газета МВД «Щит и меч», по информации СМИ, опубликовала материал, посвященный «Ростсельмашу», Константину Бабкину и Евгению Корчевому. На сайте объединенной редакции МВД архива этого выпуска «Щита и меча» нет (самый старый выпуск архива из имеющихся датирован 2012 годом), в кэше поисковиков статья тоже не сохранилась. Однако ее цитировали журналисты «Новой газеты» и «Версии», а сайт «Компромат.ру» перепечатал материал целиком.
Основная часть текста посвящена событиям 2005 года — борьбе за право руководить союзом производителей сельскохозяйственной техники и оборудования для АПК «Союзагромаш», в который входили более 30 предприятий, включая «Ростсельмаш» и «Петербургский тракторный завод».
Руководивший на тот момент союзом Аркадий Ошеров имел не самую лучшую репутацию в прессе.
«Неудачи союза участники рынка связывают, в первую очередь, с работой его действующего гендиректора Аркадия Ошерова. Союз давно стал «мертвой» организацией, а Ошеров требует выделения средств на никому не нужные акции, скажем, на выпуск аналитических брошюр», — писал в 2004 году журнал «Профиль», прогнозируя приход Бабкина на пост генерального директора.
Эти события и описывает статья предположительно за авторством «Щита и меча»:
«В 2004 году Бабкин обратился к руководству «Союзагромаша» с предложением продать руководящие должности в организации, — говорит Аркадий Ошеров. — Удивленные руководители ответили, что эта тема не подлежит обсуждению и только члены союза на общем собрании решают все кадровые вопросы.
А вскоре сотрудники «Союзагромаша» узнали из интернета, что в марте 2005-го кто-то под их вывеской собирается проводить в «Президент-отеле» общее годовое собрание членов «Союзагромаша». Представители союза отправили заявку на участие в этом странном мероприятии, приехали, но дальше проходной их не пустили. Охрана сказала, что в списке приглашенных таких фамилий не значится.
Другие члены союза проходят мимо на собрание, спрашивают: «А что вы тут стоите?» — а мы и не знаем, что сказать, — вспоминает Аркадий Ошеров. Оказалось, что за несколько дней до этого собрания Бабкин зарегистрировал в ИФНС №46 города Москвы двойника союза с точно таким же названием, юридическим статусом и функциями, назначив себя, любимого, президентом «Союзагромаша», а своего подчиненного Евгения Корчевого — директором».
В системе «СПАРК-Интерфакс» можно найти запись, которая подтверждает часть слов Аркадия Ошерова. 23 марта 2005 года компаниями «Новое содружество» и КЗ «Ростсельмаш» было создано юридическое лицо «Союзагромаш», президентом которого стал Константин Бабкин.
До 2009 года два «Союзагромаша» существовали параллельно, но при этом все больше и больше влияния приобретала организация, контролируемая Константином Бабкиным. В 2009-м она сменила название на «Росагромаш». К 2017 году, когда у ассоциации появилось еще одно новое имя — «Росспецмаш», она превратилась в главную лоббистскую силу отрасли.
Аркадий Ошеров после появления параллельной структуры еще какое-то время продолжал выступать с критикой ростовчан.
«Бабкин и еще одна структура, которая поглотила Тракторные заводы России, в паре получили от Министерства промышленности поддержку общей сложностью почти на 500 миллионов рублей на разработку нового комбайна и нового трактора. Из них 300 миллионов — на комбайн «Ростсельмашу», который выдается за новый. На самом деле этот комбайн был разработан еще генеральным конструктором «Ростсельмаша» Иваном Киреевичем Мещеряковым. Архивы Мещерякова, которые были наработаны в 80-е годы, выдаются теперь за собственные разработки», — рассказывал он «Новой газете» в 2009 году.
Однако в следующем десятилетии антагонизм сошел на нет, и Ошеров с Корчевым, представляя разные ассоциации, соглашались в том, что отрасли нужны государственные инвестиции.
Политика и сельское хозяйство
В 2009 году в составе правительства, собранного Владимиром Путиным
годом ранее, произошла одна перестановка. Вакантным оказался пост министра сельского хозяйства: занимавшего его Алексея Гордеева президент Дмитрий Медведев отправил руководить Воронежской областью.
Должность главы Минсельхоза досталась главе «Росагролизинга» Елене Скрынник. Назначение состоялось 12 марта.
Спустя полгода «Новая газета» написала о том (материал сохранился в кэше Google), что на чиновницу может быть организована административная атака. В результате кресло Скрынник, по информации журналистов, могло достаться главе «Ростсельмаша» Константину Бабкину. Источником информации газета называла участника совещания по сельскохозяйственному машиностроению при вице-премьере Игоре Сечине
.
Журналисты записали Констатина Бабкина в так называемую команду Сечина вместе с президентом «Транснефти
» Николаем Токаревым, главой «Роснефти
» Сергеем Богданчиковым и Владимиром Стржалковским из «Норильского никеля».
В «СПАРК-Интерфакс» можно отследить одну из этих связей. В сентябре 2008 года Константин Бабкин, Герман Стерлигов, замминстра энергетики Анатолий Яновский, замглавы концерна «Алмаз-Антей» Ян Новиков и бизнесмен Борис Угринович создали благотворительный фонд «Общество любителей древней письменности».
В 2015 году Герман Стерлигов отчитался о выполнении одной из главных задач фонда: об окончании работы над «Лицевым летописным сводом, где описывается период от Александра Македонского до Ивана Грозного».
По словам Стерлигова, все средства на издание книг и бесплатную пересылку, доставку передал единственный благотворитель — президент ОАО «Транснефть
» Николай Токарев: «Он не приобрел никаких дивидендов от этого благого дела, наоборот, неоднократно подвергался нападкам, граничащим с угрозами со стороны влиятельнейших общественных, образовательных и «церковных» институтов».
В этом же обращении Стерлигов поблагодарил и Константина Бабкина, «который неоднократно выделял деньги на фонд заработной платы общества, что стало существенной поддержкой для многих сотрудников ОЛДП».
«Росагролизинг» и импортозамещение
Елена Скрынник, на место которой прочили Константина Бабкина, долгое время числилась среди главных антагонистов руководителя «Ростсельмаша».
Через «Росагролизинг» в нулевые шли поставки техники на десятки миллиардов рублей. В том числе с «Ростсельмаша». Однако это не мешало Елене Скрынник и Константину Бабкину выказывать взаимные претензии.
«Открыть счет в Академхимбанке нас настоятельно попросил «Росагролизинг». Это был не просто счет в банке, мы размещали в нем депозиты и перечисляли огромные суммы (какие именно, правда, уже не помнит)», — жаловался Константин Бабкин журналистам «Ведомостей» на экс-главу «Росагролизинга». По данным газеты, структуры, близкие к Скрынник, владели долями в Академхимбанке.
В 2011-м на сайте союза «Росагромаш» было опубликовано интервью Константина Бабкина, где он озвучил еще одну большую претензию к «Росагролизингу»:
«Были вопросы к компании «Росагролизинг», которая помогла построить сборочные производства зарубежной техники и продвигать навесное оборудование за государственный счет. Это ослабило позиции некоторых российских заводов».
Жаловаться на преференции нероссийским производителям глава «Ростсельмаша» продолжил и в 2012 году:
«Росагролизинг» активно продвигает иностранный продукт, в частности, белорусский. С нас берут налоги, вкладывают их в «Росагролизинг» и на эти деньги закупают за границей комбайны и продают нам. У нас и деньги забирают, и нашу технику не покупают. Это не совсем честно», — рассказывал Бабкин изданию «Эксперт-Юг».
Эту же мысль транслировал и директор «Росагромаша» Евгений Корчевой. Как он говорил журналистам, сборка белорусской сельхозтехники в России — «меньше, чем отверточная, скорее, конструктор такой»:
«По документам это сборка в России, но по факту это экспорт, потому что реального производства нет. Вся сельхозтехника поставляется в разобранном виде — это большие детали, снятые кабины, колеса и так далее, которые собираются, как правило, у клиентов, то есть в колхозе, или у дилеров. При этом белорусы оформляют документы, что произвели эту технику в России. На сборочных предприятиях было даже такое, что платформу этих комбайнов не снимали, а просто наклеивали логотип местного производителя и перебивали таблички. Реального производства белорусских комбайнов в России нет», — объяснял он.
Елена Скрынник считала, что за претензиями «Ростсельмаша» стоит один простой мотив: в компании хотели, чтобы «Росагролизинг» работал именно с ними.
«А вообще, отношения с Бабкиным я оценю так: когда возникла сложность (у нас в самом начале работы была с ним сложность, когда мы ему проавансировали технику, а он ее очень долго поставлял, в 2002 году), я обратилась к председателю совета директоров «Росагролизинга» с просьбой, чтобы он сам с ним выстраивал отношения. И поэтому все отношения с Бабкиным — по тому, что у него приобретать, как приобретать, по какой цене приобретать — вел Алексей Васильевич Гордеев. У Бабкина всегда была претензия — все нужно покупать только у него, больше ни у кого. Поэтому было сложно, и я попросила, чтобы Гордеев сам лично с ним вел переговорный процесс. Он приглашал всех — меня, в частности, и курирующих замов министра, и ценовую комиссию, и говорил: «Сколько вы, Константин, готовы поставить, допустим, комбайнов?» При этом все решения мы всегда делали в регламенте, и у нас было все строго. И Алексей Васильевич Гордеев жестко эту систему проводил, и я ему за это сейчас благодарна. Если бы не было регламента, о котором мы говорим, было бы хуже», — говорила Скрынник в интервью «Ъ».
При этом саму технику «Ростсельмаша» чисто российской назвать тоже нельзя. На сайте fermer.ru можно найти описание импортных узлов одной из новейших моделей ростовского завода — Acros 595:
— двигатель;
— мост ведущих колес;
— редуктор отбора мощности;
— редуктор барабана;
— гидроблоки;
— блок радиаторов;
— силовые приводы;
— установка воздушного фильтра;
— редукторы башенной выгрузки;
— электромагнитная муфта выгрузного шнека.
Это информация 2015 года. В это же время начальник бюро мехобработки КЗ «Ростсельмаш» Араик Петунц приводил куда более скромные цифры по импортным компонентам в ростовской технике: «Комбайны на 25% состоят из импортных комплектующих, в планах — сократить этот показатель до 17%».
Дело в том, что часть компонентов, которые потребители считают импортными, по мнению производителей, являются отечественными. Двигатель того же Acros 595 — это китайский дизельный агрегат Cummins 6LTAA. Только собирают его не в Китае, а на российско-китайском производстве в Набережных Челнах, поэтому формально не может считаться импортной деталью.
Свой человек
Евгений Корчевой, начинавший в пресс-службе «Ростсельмаша», а затем получивший пост директора в «Росагромаше», к 2016 году сумел занять должность в ключевом для своего экс-работодателя министерстве — Минпромторге.
Согласно последней декларации о доходах (за 2018 год), у директора департамента сельскохозяйственного, пищевого и строительно-дорожного машиностроения Евгения Корчевого в собственности было четыре земельных участка, два дома, квартира, автомобили Acura MDX и Mercedes-Benz.
Авторы исследования Высшей школы экономики «Рынок сельскохозяйственной техники — 2019» приводят в качестве примера успешной лоббистской работы отрасли «ангажированное Минпромторгом в сентябре 2018 года принятие правительством решения об увеличении скидок для аграриев на приобретение сельскохозяйственной техники, реализуемой в рамках постановления №1432. Размеры предоставляемых скидки и субсидии были увеличены с 15% и 20% до 25% и 30%».
В октябре 2018 года, выступая на пятом Российском агротехническом форуме, Евгений Корчевой заявил, что 2 млрд в год, выделенных на субсидирование производителей сельскохозяйственной техники в 2019 и 2020 годах, недостаточно.
«Для выполнения поставленных президентом задач необходимо увеличить финансирование Программы №1432 еще на 8 млрд рублей в 2019 и 2020 годах и до 10 млрд рублей в 2021 и 2022 годах», - высказал предложение глава департамента минпромторга.
При этом в 2016 году на субсидии было выделено 11 млрд рублей, а в 2017 году сначала 13,7 млрд, а затем еще 2 млрд из резервного фонда правительства.
Перейдя в минпромторг из «Росагромаша» Евгений Корчевой практически не изменил риторки о поддержке исключительно российских производителей сельхозтехники. Только теперь эти слова стали позицией человека из министерства.
«Наиболее существенным фактором, оказывающим неблагоприятное влияние на конкурентоспособность российских предприятий, является то, что значительная часть финансирования из региональных бюджетов на приобретение сельскохозяйственной техники направляется на закупку зарубежной продукции. Минпромторг считает предоставлять [нужным] субсидии из бюджетов субъектов на сельскохозяйственную технику и оборудование, которые имеют подтверждение производства на территории РФ», - говорил Корчевой на том же агротехническом форуме.
Монополист
Однако не каждый российский производитель сельхозтехники мог рассчитывать на субсидии Минпромторга, даже компании, входившие в созданный Константином Бабкиным союз, были недовольны положением дел в отрасли.
В мае 2019 года в распоряжении «Газеты.ру» оказалась жалоба семи членов «Росспецмаша» (бывший «Росагромаш»). Она была адресована президенту союза Константину Бабкину. Участники ассоциации посчитали, что действия «Росспецмаша» не соответствуют интересам многих предприятий, входящих в союз, или наносят им ущерб. «Лоббистские действия от имени всей Ассоциации осуществляются преимущественно в интересах группы компаний «Ростсельмаш», — цитировала обращение «Газета.ру».
В тот же период «Ъ», со ссылкой на источники в правительстве, раскрыл схему распределения субсидий: их размер был привязан к численности сотрудников заводов, и результате 78% средств, выделенных в 2018 году, получили «Ростсельмаш» и Петербургский тракторный завод.
Оставшиеся неназванными собеседники издания рассказали, что «получив уникальное положение в господдержке по основному виду продукции — комбайнам, «Ростсельмаш» «начал уничтожать» единственный в России тракторный завод ПТЗ, чтобы занять доминирующее положение на втором после комбайнов рынке сельхозтехники. По словам источников издания, когда на рынке появляется новая модель трактора, ее производитель может искусственно завысить цену и получить больше субсидий (они привязаны к цене). На деле же эти трактора могут продаваться на 30-40% дешевле.
По данным Минсельхоза, в 2019 году на долю «Ростсельмаша» пришлось 45,2% субсидий, на Петербургский тракторный завод — 15,8%, на Claas (локализованное в РФ немецкое производство) — 10%.
Результатом действовавших в отрасли до 2020 года правил, как отмечается в исследовании ВШЭ, стал тренд на монополизацию. Если в 2010 году на долю «Ростсельмаша» приходилось 50% зерноуборочных комбайнах, произведенных в России, то к 2018 году этот показатель вырос до 80%.
При этом окончательно победить в схватке с белорусскими производителями у «Ростсельмаша» не получилось. Доля импортных сельхозмашин в 2018 году составила 40%. В основном, это техника из Белоруссии. По данным ВШЭ, причиной такого выбора со стороны покупателей стали «критерии качества и дизайна продукции зарубежного производства».
Российские показатели обеспеченности сельхозтехникой ниже не только, чем у развитых стран, а слабее даже, чем у непосредственных соседей. В России на 1000 гектар посевов зерновых приходится 1,6 комбайна, в Казахстане — 2,8, в Белоруссии — 5, в Германии — 11,5, в США — 17,9 (данные Минсельхоза за 2017 год). Средний возраст трактора в России — 19 лет. 59% тракторов и 45% комбайнов — старше 10 лет.
Новые правила игры и деньги
Ответом на состояние дел в отрасли стало решение, озвученное 27 мая 2019 года вице-премьерами Дмитрием Козаком и Алексеем Гордеевым (сейчас вице-спикер Думы), об отмене программы субсидирования производителей сельхозтехники (программа №1432). По новому правилу дотации от государства должны быть перенаправлены покупателям, чтобы на их стороне было решение, какую именно технику приобретать.
Константин Бабкин в течение прошлого года пытался остановить грядущие изменения. Уже 29 мая он доказывал необходимость сохранить программу №1432 в Госдуме на заседании экспертного совета по законодательному обеспечению сельскохозяйственного, пищевого и специализированного машиностроения.
Он писал Медведеву, пытался общаться с Козаком, выступал в СМИ. «700 обращений от губернаторов, машиностроителей, аграриев направлено в правительство России с просьбой не отменять программу, которая прекрасно работает», — рассказывал журналистам «Эксперт-Юг» о предпринятых усилиях Константин Бабкин.
«В случае отмены программы производство на таком заводе, как «Ростсельмаш», может остановиться на полгода, в лучшем случае предприятие перейдет на четырехдневную рабочую неделю, отправив многих сотрудников в (вынужденные) отпуска. И уже, конечно, не будет тех больших объемов (по производству комбайнов), которые компания показывала последние пять лет», — продолжал он.
Однако на этот раз владельцу «Ростсельмаша» не удалось повлиять на правила игры в отрасли.
В 2020 году ставший монополистом завод остался без привычной финансовой поддержки со стороны государства. А в апреле акционеры «Ростсельмаша» приняли решение о выплате рекордных дивидендов в сумме 2,7 миллиарда рублей.
Полученные деньги Константин Бабкин намерен потратить на произведенные проекты в Ростове-на-Дону (Сельмашбанк, завод «СИТО» и другие), покупку автомобиля и продолжение лоббистской работы.
«Убеждать правительство сменить курс, налоги снизить. На это тоже деньги нужны, опять же», — написал у себя в ЖЖ Константин Бабкин.