«У нас одна предпринимательница приобрела тысячи полторы голов птицы, кур в соседнем регионе, должна была их реализовывать. Соседи прибежали, стали приобретать. У меня вопрос: как можно везти птицу? Где наши ветеринарные врачи, где главы наших сельских поселений?» – удивлялся пензенский губернатор Иван Белозерцев: в Пензенской области птичий грипп проник на предприятия двух крупных производителей – «Черкизово» и «Дамате». Женщину ту оштрафовали на 3500 руб., сумму, несоизмеримую с потерями, которые в случае вспышки гриппа понесут хозяйства и компании.
Агрохолдинги называют ситуацию с болезнями свиней и птицы катастрофической и тратят миллиарды рублей на биобезопасность – а лучше не становится. Заболевания мешают им экспортировать излишки мяса. Например, страны Азии не хотят начинать импорт свинины из России – именно из-за африканской чумы свиней (АЧС).
Нет системы
В начале 2000-х прошла административная реформа: регионы получили и большие полномочия, и обязательства финансировать исполнение этих полномочий, напоминает руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин: в частности, с 2004 г. за ситуацию в ветеринарии в регионе отвечает руководитель региона. Была большая, слаженная система, ее раздробили на мелкие, неравноценные в кадровом и материальном отношении службы, неподотчетные центру, Россельхознадзору, сетует он. Службы разных регионов между собой практически не взаимодействуют.
После реформы возникли ветеринарные службы и в силовых структурах (ФСИН, ФСБ, ФСО, Минобороны, МВД и Росгвардия), они также не подчиняются Россельхознадзору. «85 региональных ветеринарных служб – это 85 центров принятия и исполнения решений, там руководствуются прежде всего интересами региона, как они их понимают», – говорит представитель «Мираторга» Дмитрий Сергеев. Отсюда неэффективность, ветеринарный сепаратизм, попытки замолчать тяжесть проблем, игнорирование федеральных программ, одобренных на федеральном уровне, перечисляет он.
Ненормальная ситуация
Ситуация, когда зараженное мясо попадает на прилавки, ненормальна, говорит представительница Россельхознадзора Юлия Мелано: наличие заболеваний должны контролировать ветеринары на предприятии. Если зараженная продукция уходит в другие регионы, продолжает она, непонятно, где ее не проверили должным образом. Сама компания может не обеспечить контроль, как и ветеринарная служба, или обнаружить вирус не позволил уровень лаборатории – итог один: выдан ветеринарный сертификат с недостоверным заключением, заключает Мелано.
Ошибочно думать, что каждую партию готовой продукции проверяют в лаборатории, говорит человек, близкий к одному из пострадавших от заболеваний агрохолдингов: усиленный лабораторный контроль подключается, когда есть информация о вспышке заболевания на ферме. Пока инкубационный период, заболевание не выявлено, животные идут на убой, и вирус может проникнуть даже на прилавки. На 100% от этого никто не застрахован, резюмирует собеседник «Ведомостей».
Кто виноват
Ответственность за распространение заболеваний несут региональные ветеринарные службы, настаивает Мелано. У минсельхоза Пензенской области нет четкого ответа, возник ли вирус в регионе, но чиновники намерены выяснить, как небезопасная продукция получила сертификат и покинула регион, заявил министр Андрей Бурлаков и сообщил, что министерство обратилось в компетентные органы, чтобы они установили, откуда вирус. По сведениям министра, живая птица завозилась с территории Липецкой области.
Источником недавних заражений птицы в Курской, Липецкой, Пензенской областях был молодняк из частных племенных хозяйств, говорит президент Agrifood Strategies Альберт Давлеев: его продают с машин для личных хозяйств, ветеринарного контроля практически нет, достаточно одного носителя вируса, чтобы заразить остальных. Население часто не знает симптомов заболевания, владельцы выбрасывают павшую птицу и создают очаг заражения. А возможности ветеринарных служб вести постоянный мониторинг здоровья птицы ограничены, считает он. Гендиректор «Евродона» Вадим Ванеев предполагал диверсию на своем предприятии в 2017 г.
Эгоизм регионов
Мелано считает, что в регионах, где есть крупное производство мяса, ветеринарным службам присущ экономический эгоизм: они не заинтересованы работать открыто: если станет известно о вспышке, поставки в другие регионы или на экспорт придется прекратить.
Ее мнение подтверждает человек, близкий к крупному агрохолдингу: возникла угроза, что вирус придет от павших диких животных, и компания обратилась в региональную службу, а та не стала спешить с карантином. А ведь только карантин может препятствовать распространению заболевания! Скрывая заболевания, они пытаются защитить региональных производителей, считает он.
Три региональных чиновника с этими доводами не согласны. «Если замалчивать проблему, затягивать решение, потери бизнеса будут гораздо больше. Регионам это невыгодно», – говорит один из них. Россельхознадзор и сам зачастую не ищет взаимопонимания с местными службами, сказал другой чиновник.
Заработок для регионов
Как и сколько средств выделять на ветеринарию, регион после реформы стал решать самостоятельно, рассуждает Юшин: как реагировать, когда вирус или болезнь уже обнаружены, как вести мониторинг, обучать специалистов. Большая часть финансовой нагрузки в итоге легла на бизнес: за все ветеринарные услуги предприятия платят государственным ветеринарам и лабораториям, которые, по сути, монополизировали рынок. Большая часть бюджета региональной ветеринарии стала формироваться из поборов: платы за исследования, консультации, выдачу документов. Ветеринарные службы в меньшей степени стали выполнять ветеринарные задачи – профилактику болезней, мониторинг, контроль за оборотом продукции и т. д. А проверки зачастую стали носить фиктивный характер.
Платные ветеринарные услуги принесли бюджетам регионов в 2017 г. 17 млрд руб., по данным Росстата. Например, Московская область заработала более 1 млрд руб., а в бюджете на 2018 г. на обеспечение эпизоотического и ветеринарно-санитарного благополучия Московской области выделено 545 млн руб.
В разных регионах стоимость ветеринарных услуг разная, судя по прейскурантам на сайтах государственных ветслужб и лабораторий. Предприниматели часто жаловались на множество псевдоуслуг и отсутствие реального контроля, говорит Юшин: т. е. бизнес платит деньги, но не может быть уверен в безопасности продукции и честной конкуренции.
Каждый регион сам решает, как предотвращать заболевания, продолжает Юшин, поэтому эпизоотический контроль стал настолько слабым, насколько слаб самый слабый регион в этом плане. «Неважно, что в Белгородской области, на которую приходится 20% российского производства свинины, местная служба активна и хорошо финансируется. Если в соседних регионах служба слаба, Белгородская область находится под постоянной угрозой», – говорит он. Это показала ситуация в 2017 г., когда там был обнаружен вирус АЧС.
Основной источник вируса – дикие кабаны, заверил сотрудник белгородского управления ветеринарии, проблема решена регулированием их численности.
Федеральный контроль
30 марта президент Путин дал два поручения: наделить Россельхознадзор полномочиями в области ветеринарии в регионах; проработать передачу с регионального на федеральный уровень полномочий в ветеринарном надзоре. На совещании в правительстве решено исполнить оба поручения одним федеральным законом, говорит представитель Минсельхоза: в нем будет перечень полномочий по ветеринарному надзору, которые регионы передают на федеральный уровень. Полномочия будут делегированы регионам с возможностью контроля за их выполнением.
Существенных изменений в работе региональных служб не планируется, предупреждает Мелано, но за их деятельностью можно будет следить и проводить проверки. Полномочия у них служба отбирать не намерена, говорит она.
Электронный надзор
Улучшит ситуацию электронная ветеринарная сертификация в системе «Меркурий» (администратор – Россельхознадзор), считает Мелано. С 1 июля она стала обязательной для всего сырья и для части готовой продукции животного происхождения. В системе доступна информация о заболеваниях, рассказывает Мелано, и должен быть указан конкретный лаборант, который подписался под заключением, что вируса не выявлено, перечислены виды исследований, способ их проведения и др.
Система позволит отследить передвижение продукции и, если заболевание обнаружено, оперативно изъять из оборота зараженную партию. Ситуация станет более контролируемой, надеется Мелано. С ней согласен человек, близкий к крупному агрохолдингу: информация в системе не позволит ветеринару сделать фиктивную процедуру и обеспечит прослеживаемость продукции.
«Меркурий» даст достоверную картину перемещения животных и грузов, вероятность распространения заболеваний животных будет сведена к минимуму, рассчитывает и Сергеев из «Мираторга». В системе выстраивается цепочка электронных документов, по которым можно узнать о продукции все. «Это позволит существенно сократить оборот на черном и сером рынке мяса, повысить привлекательность отрасли для запуска новых проектов и привлечения инвестиций, расширить возможности экспорта», – надеется Сергеев.