Что общего у дочерей президента Азербайджана, председателя Совета по правам человека при президенте России Валерия Фадеева и крупного столичного бизнесмена Михаила Горяинова, владельца компании Gremm Group, управлявшей Центральным и Усачевским рынками Москвы? Все они были клиентами московского Судостроительного банка, признанного банкротом в 2015 году. Но не пострадали при крушении банка. Кто помог дочерям азербайджанского лидера спасти миллиарды, а Фадееву и Горяинову получить возможность не возвращать многомиллионные кредиты?
29 октября 2019 года УВД по Западному округу Москвы возбудило уголовное дело по банковскому мошенничеству, совершенному «организованной группой либо в особо крупном размере» (часть 4 ст. 159 УК РФ).
А почти через год, 8 октября 2020 года, судья арбитражного апелляционного суда Рашид Нагаев подписал постановление о привлечении к субсидиарной ответственности на сумму 27,3 млрд рублей восьмерых бывших руководителей и владельцев Судостроительного банка, лишенного лицензии еще 16 февраля 2015 года.
В процессе изучения документов арбитражного и уголовного дел у меня сложилось впечатление, что триумвират из арбитражных судей, оперативников и следователей МВД, а также специалистов АСВ (Агентство по страхованию вкладов; выполняет функции временной администрации при отзыве банковских лицензий) приложил огромные усилия, чтобы оборвать все нити клубков, размотав которые, можно было бы прояснить, к примеру, историю происхождения и движения миллиардных активов членов семьи президента Азербайджана Ильхама Алиева, хранившихся в российском Судостроительном банке. Ну и заодно помочь некоторым крупным заемщикам этого банка не возвращать деньги, полученные в долг.
Для меня очевидно, что апелляционный процесс в арбитражном суде и уголовное дело, возбужденное УВД по Западному округу Москвы, взаимосвязаны. Потому что в ходе рассмотрения иска АСВ к бывшим владельцам и руководителям банка суд исследовал те же самые сделки Судостроительного банка, которыми занимаются оперативники и следователи по уголовному делу. И арбитражный суд уже фактически доказал вину владельцев и руководителей банка в хищении 27,3 млрд рублей.
Да и само 72-страничное решение арбитражного суда в некоторых фрагментах похоже на обвинительное заключение.
К примеру, описывая действия бывшего совладельца Судостроительного банка Андрея Вовченко в феврале 2015 года, за несколько дней до отзыва лицензии на осуществление банковской деятельности, арбитражный суд в своем решении написал, что тот «…приискал наиболее крупных, по его мнению, заемщиков… и предложил "переговорщику" от "неустановленных вымогателей", что он, Вовченко А. Л., расплатится с ними данными активами банка и векселями АО "Военно-Промышленный Банк", полученными по сделке уступки требований».
Сам термин «приискал» применяется следователями и прокурорами уголовных дел, а никак не арбитражниками. Да и не «приискивал» Вовченко никого. В феврале 2015 года банк пережил настоящее нашествие своих клиентов. Тысячи вкладчиков штурмовали офисы банка, пытаясь снять собственные деньги. Но были и клиенты, которые приходили с готовыми «схемами» решения проблем, возникших после того, как 16 января банк ограничил выдачу наличных денег до 50 тысяч рублей одному клиенту в сутки, а вскоре и вовсе прекратил почти все операции с деньгами физических и юридических лиц.
При этом отказать визитерам-схемщикам было сложно, потому что они приходили в сопровождении шкафообразных «менеджеров».
Именно такие визитеры пришли от кипрской офшорной компании Pratlex Holdings Limited, представлявшей интересы четырех офшоров — Gladwyn Management Inc, Hughson Management Inc, Grinnell Management Inc и Blownhil Consulting Corp. У этих компаний в Судостроительном банке «зависло» порядка 5 млрд рублей. Около миллиарда — на рублевых и валютных счетах, остальные — в ценных бумагах банка.
Представителям Pratlex Holdings Limited Андрей Вовченко не смог отказать. И перед самым отзывом лицензии, 6 и 13 февраля 2015 года, подписал целый ворох документов. Банк по договорам цессии уступил зарегистрированному в Калмыкии ООО «Сай Гон» и московскому ООО «Факторстудио» право требования по крупным кредитам, которые банк еще в 2012–2013 годах выдал, к примеру, АО «Группа «Эксперт» и ООО «Амистад». Эти кредиты были уже просрочены, обслуживались скверно, но по ним были вполне ликвидные залоги.
«Сай Гон» и «Факторстудио» рассчитались с Судостроительным банком векселями Военно-промышленного банка (ВПБ) и ценными бумагами ряда других компаний. А на эти векселя Судостроительный банк выкупил свои ценные бумаги, находившиеся в распоряжении офшоров, интересы которых представлял Pratlex Holdings Limited.
К слову, буквально в течение нескольких месяцев, до лета 2015 года, эти векселя были предъявлены к оплате, и ВПБ успел за них рассчитаться еще до того, как в конце 2016 года обанкротился.
Азербайджанский след
В апреле 2016 года десятки изданий по всему миру практически одновременно начали публиковать материалы на основе «Панамского досье» — оказавшегося в распоряжении журналистов архива юридической фирмы Mossack Fonseca, с 1977 года до декабря 2015-го занимавшейся регистрацией и сопровождением деятельности офшорных компаний. В архиве оказалось порядка 11,5 млн документов и 2,6 терабайта данных, включая электронные письма, файлы PDF, фотографии и выдержки из внутренней переписки. Все мы многое узнали о схемах сокрытия миллиардов долларов офшорными компаниями, зарегистрированными бывшими и действующими главами государств, политиками и знаменитостями.
Тогда-то и стало известно, что три компании из четырех, в интересах которых 13 февраля 2015 года кипрская компания Pratlex Holdings Limited совершила сделки с Судостроительным банком, — это панамские офшоры, связанные с семьей президента Азербайджана. Речь про Gladwyn Management Inc, Hughson Management Inc и Grinnell Management Inc.
Младшая дочь главы Азербайджана, Арзу Алиева, родившаяся в 1989 году в Баку, была президентом Hughson Management Inc. и Gladvyn Management Inc.; старшая дочь, Лейла Алиева, родившаяся в 1984 году в Москве, президентствовала в компании Grinnel Management Inc. Сестры входили в совет директоров всех трех компаний, а в качестве их бизнес-партнера была указана Мехрибан Алиева — супруга президента Азербайджана.
Названия этих панамских офшоров в Азербайджане были давно на слуху, но мало кто знал бенефициаров компаний.
К примеру, в 2003 году, вскоре после вступления Ильхама Алиева в должность президента Азербайджана, было зарегистрирована компания Ata Holding, стремительно выросшая в финансово-инвестиционную группу, в которую вошли 17 крупнейших компаний страны в банковской, строительной, телекоммуникационной, нефтегазовой, золотодобывающей, туристической и других отраслях.
51,15% акций Ata Holding принадлежат Hughson Management Inc, тому самому клиенту Судостроительного банка, контролируемому дочерями Ильхама Алиева.
Или взять OOO «Азерфон» — крупнейшую азербайджанскую компанию, предоставляющую услуги мобильной связи. 72% уставного фонда этой компании принадлежат тем же самым трем панамским офшорам Hughson Management Inc., «Gladvyn Management Inc. и «Grinnel Management Inc., контролируемым дочерями Ильхама Алиева. Поровну, по 24%.
И это те самые фирмы, которые в феврале 2015 года изъяли деньги из московского Судостроительного банка. Конечно, они не зарились на чужое, свое забрали. Но забрали в то самое время, когда на подобные операции уже был наложен запрет.
Почему банкир сбежал из России?
Справедливости ради надо сказать, что офшорные компании дочерей президента Азербайджана оказались не единственными, кто получил преференции от сделок, подписанных Судостроительным банком 13 февраля 2015 года.
В выигрыше оказалось и АО «Группа «Эксперт», контролируемое Валерием Фадеевым, в то время главным редактором журнала «Эксперт», а в 2019 году назначенного советником президента России и председателем Совета по развитию гражданского общества и правам человека. Из-за того что право требования по кредитам компании было выкуплено, «Группа "Эксперт"» смогла отсрочить свое банкротство на несколько лет — до 2019 года.
ООО «Амистад», контролируемое известным столичным бизнесменом Михаилом Горяиновым, тоже оказалась не в накладе. Горяинов получил передышку в обслуживании долгов перед Судостроительным банком, достигших суммы порядка 4 млрд рублей. А пока в арбитражных судах неспешно разбираются требования по долгам Горяинова и контролируемых им компаний, он смог, к примеру, удачно продать в начале нынешнего года один из своих ключевых активов в Москве — «Центральный рынок» на Цветном бульваре.
Я отправил журналистский запрос Михаилу Горяинову, в котором попросил ответить на несколько вопросов о судьбе кредитов, выданных банком ООО «Амистад», поинтересовался, собирается ли он возвращать деньги АСВ, которое занимается взысканием денег с должников Судостроительного банка, и в какие сроки. Горяинов даже перезвонил мне. Предложил созвониться позже, но начиная с понедельника не брал трубку и не выходил на связь другим способом.
А вот Валерий Фадеев на аналогичный запрос о судьбе кредитов, выданных АО «Группа «Эксперт», вообще не ответил.
Но вернемся к событиям февраля 2015 года. Заключая договоры цессии и выкупая на вырученные векселя ценные бумаги Судостроительного банка, Андрей Вовченко, по всей видимости, превысил свои полномочия. Не оправдываю его, но могу понять. Конечно, он мог сразу обратиться в правоохранительные органы с заявлением, что его вынудили совершить все эти сделки, что ему угрожали. Но как опытный бизнесмен он прекрасно понимал, что его заявление скорее всего отфутболят. Потому что люди, ворочающие миллиардами, как правило, работают под патронажем силовиков. Вовченко предпочел быстро продать квартиру, дачу, машину и покинуть Россию. И сегодня, обосновавшись в Канаде, чтобы содержать семью, бывший российский банкир работает прорабом на стройке. А ведь ему за 60…
В упомянутом арбитражном решении, подписанном судьей апелляционного суда Рашидом Нагаевым 8 октября, красной нитью проходит мысль, что сделки, заключенные Вовченко 6 и 13 февраля 2015 года, носили «угрожающий характер, и де-факто явились одним из обстоятельств банкротства». Хотя очевидно, что к февралю 2015 года у Судостроительного банка уже не было шансов выжить.
Почему рухнул Судостроительный банк?
До 2014 года Судостроительный банк (СБ Банк) был крепким середнячком с 20-летней историей. В 2012 году банк получил 640 млн рублей прибыли, в 2013-ом — 968 млн. Даже в 2014 году в среднем по году он умудрился получить 842 млн рублей прибыли. Правда, уже в декабре 2014-го начались серьезные проблемы. Банк стал задерживать клиентские платежи.
Напомню, что в июне 2014 года баррель стоил 112 долларов, а к декабрю подешевел до 57 долларов. Зашатался в названном году и рубль. Если летом 2014-го доллар стоил 34–35 рублей, а евро — 45–46 рублей, то к декабрю за доллар давали больше 50 рублей, за евро — 60–61.
16 декабря ЦБ увеличил ставку с 10,5 до 17% годовых, а уже 18 декабря на биржевых торгах был установлен курс 67,79 рубля за доллар и 84,59 рубля за евро. Правда, после того как Минфин начал распродажу валютных остатков, а крупные корпорации выставили на биржевые торги часть своей валютной выручки, рубль несколько укрепился, но среди клиентов банков настроения были предпаническими. По стране поползли слухи о замораживании депозитных счетов и о том, что в начале 2015 года перестанут работать карты международных платежных систем. Люди кинулись закрывать депозитные вклады и скупать валюту.
Пессимистичные настроения армады вкладчиков отразились и на Судостроительном банке. Только за декабрь 2014 года предприятия и организации сняли со своих счетов 2,5 млрд рублей, или 11,9% всех денег юридических лиц. Клиенты-частники сняли со своих вкладов 570,4 млн рублей.
Из-за лавинообразного оттока денег банк не смог выполнить поручения клиентов о переводе порядка 400 млн рублей и допустил просрочку по межбанковскому кредиту на 200 млн рублей.
Уже к концу декабря 2014 года даже неспециалисты понимали, что Судостроительный банк обречен. И неудивительно, что он оказался в компании из пяти десятков банков, у которых в 2015 году ЦБ отозвал лицензию.
Фактически банк рухнул из-за системного кризиса, в котором оказалась вся банковская система России.
Когда в Судостроительном банке было введено внешнее управление, специалисты Агентства по страхованию вкладов (АСВ) предприняли несколько попыток признать притворными сделки с векселями ВПБ и договора цессии, заключенные в феврале 2015 года. Но суды неизменно выносили решения об отказе в удовлетворении требований АСВ. Ничего противозаконного в этих сделках судьи не увидели.
Ангелы-хранители?
Согласно отчетам, которые регулярно выкладываются на официальном сайте Агентства по страхованию вкладов, проделана колоссальная работа по взысканию денег с должников Судостроительного банка. Одних только судебных исков о взыскании денег было составлено и предъявлено 1664, на торгах продаются автомобили, недвижимость, квартиры должников.
Но, увы, это небольшие суммы, исчисляемые всего лишь десятками миллионов рублей. И эти деньги не покрывают даже такую статью расходов АСВ, как «Расходы на проведение конкурсного производства». На эту работу уже потрачено 913 миллионов рублей.
Но судя по сайту АСВ, агентство не теряет надежды на взыскание и более крупных сумм. К примеру, два месяца назад, 21 сентября АСВ объявило о проведении отбора организации «для оказания услуг СБ Банк (ООО) по возврату активов, признанных проблемным активом». Речь о конкретном договоре цессии, по которому ООО «Факторстудио» выкупил право требования по кредитам, выданным ООО «Амистад». Напомню, речь о сумме порядка 4 млрд рублей.
Уже через два дня, 23 сентября, отбор был произведен, и на сайте АСВ появилось сообщение, что договор будет заключен с ООО «Бендерский и партнеры», который получит 20% от суммы, которую сможет вернуть.
А еще из сообщений, выложенных на официальном сайте АСВ, мне удалось узнать, что по заявлениям агентства и Центрального банка России в рамках мероприятий «по привлечению бывших руководителей кредитной организации и лиц, контролировавших кредитную организацию, к уголовной ответственности» возбужден десяток уголовных дел. При этом первое заявление о возбуждении уголовного дела по ст. 172.1 УК РФ по факту фальсификации отчетности Судостроительного банка было подано еще 11 февраля 2015 года. По ряду дел уже вынесены обвинительные приговоры, некоторые бывшие менеджеры банка отбывают тюремные сроки.
Оперативное сопровождение этих уголовных дел ведут офицеры управления «Ф», Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России (ГУЭБ ПК), руководит которыми полковник Александр Иванов.
Иванов — несомненно, грамотный офицер. Свой высокий профессионализм он в полной мере публично продемонстрировал на заседании банковского совета при Совете Федерации, который спикер верхней палаты парламента Валентина Матвиенко провела еще 29 февраля 2016 года.
Выступая на этом заседании, Иванов пожаловался, что «за последние годы ЦБ ни разу не информировал МВД, по крайней мере наше подразделение, о выявленных нарушениях в ходе выездных проверок, которые осуществляются, и не попросил нас истребовать дополнительные материалы и отработать, проверить какие-то факты, которые были выявлены и [в которых] есть сомнения. В связи с чем хотелось бы более тесного взаимодействия, мы готовы участвовать открыто и работать на профилактику».
В своем выступлении Александр Иванов остановился и на работе, которая проводится его ведомством уже после прекращения работы банка:
— Когда у банка отозвана лицензия, как правило, злодеи уже готовились к этому, в банке уже нет активов, деньги выведены, и возмещение будет минимальным, а то и нулевым. А те активы, которые есть, поглотит армия юристов… Недобросовестные участники рынка в лице менеджмента банка, а также заемщиков, лжезаемщиков готовились к данной ситуации банкротства отзыва лицензии, расхищению.
Но вот что интересно: подчиненные Александра Иванова, осуществляющие оперативное сопровождение по уголовным делам, возбужденным после краха Судостроительного банка, уже давно могли бы установить все обстоятельства сделок, проведенных в этом банке 6 и 13 февраля 2015 года, выяснить, кто конкретно предъявил к оплате векселя ВПБ и куда были перечислены деньги. Да и проследить цепочку движения векселей и денег несложно.
Но ничего этого оперативники ГУЭБ ПК за более чем пять минувших лет не сделали. Сами инициативу не проявили, а АСВ не настаивало.
Причем заявление в МВД «по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, по факту хищения принадлежащих банку ценных бумаг и прав требования по кредитным договорам» было направлено 30 июля 2016 года, а для возбуждения уголовного дела потребовалось более тех лет.
P.S.
На момент публикации текста ответов на отправленные запросы получено не было.