За это время источники государственных СМИ пытались убедить общественность в виновности журналиста, силовики различными способами преследовали его адвокатов, а сам Сафронов продолжал настаивать на своей невиновности. При этом о самом следствии известно немногое. «Важные истории» рассказывают о главных событиях в деле Сафронова за год.
Утром 7 июля 2020 года оперативные сотрудники ФСБ задержали в Москве журналиста Ивана Сафронова, который за два месяца до этого стал советником гендиректора «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина. До прихода в госкорпорацию Сафронов 10 лет работал в «Коммерсанте» и «Ведомостях», где писал о военно-промышленном комплексе России.
Журналиста задержали на выходе из дома. Ему предъявили обвинение в госизмене (статья 275 УК). По этой статье Сафронову грозит от 12 до 20 лет колонии.
ФСБ объявила, что журналист передавал «сведения о военно-техническом сотрудничестве, обороне и безопасности России» представителю спецслужбы одной из стран НАТО. Адвокат Сафронова Иван Павлов уточнил, что, согласно материалам дела, журналист передавал данные Чехии. «С 2012 года стал сотрудничать, в 2017 получил задание от неназванного представителя и в этом же году передал ему секретные сведения о военно-техническом сотрудничестве с ближневосточным африканским государством», — пересказал адвокат версию следствия.
Сразу после задержания Сафронова в его поддержку выступили десятки журналисты и множество редакций. На Лубянке прошла серия пикетов, силовики задержали 20 участников акции. Газета «Коммерсантъ» назвала обвинения в отношении их коллеги абсурдными. Глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин отметил, что знал Сафронова как журналиста в течение нескольких лет и «не сомневался в его высоком профессионализме и личной порядочности».
В то же время пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал, что «контрразведчики выполняют работу очень качественно», а обвинение не связано с журналистской деятельностью Сафронова.
Днем журналиста допросили по уголовному делу в присутствии адвоката по назначению, защитника по соглашению к нему не пустили.
А уже вечером Лефортовский суд Москвы отправил Сафронова в следственный изолятор. В суде задержанный успел сказать журналистам: «Вину не признаю». В беседе с адвокатом по соглашению Олегом Елисеевым Сафронов сразу предположил, что уголовное преследование связано с его работой в СМИ.
Когда в суде решался вопрос об избрании меры пресечения, прокуроры представили в качестве доказательств три экспертизы и результаты оперативно-розыскных мероприятий в отношении Сафронова, в том числе «прослушку» его телефонных переговоров и данные почтовых отправлений. Адвокат Иван Павлов рассказал, что в двух экспертизах говорится о секретности данных, якобы переданных Сафроновым. Одна из них была сделана в сентябре 2019 года, а другая — в мае 2020-го.
«Коммерсантъ» также сообщал, что ФСБ получила информацию о Сафронове от Службы внешней разведки (СВР), которая негласно контролировала переписку журналиста в его домашнем компьютере. По заключению СВР, в 2017 году Сафронов отправил материал, который «был получен в Чехии неким лицом, возможно связанным с разведкой этой страны».
Следствие ведут источники
16 июля стали появляться подробности версии ФСБ. Впервые в контексте уголовного дела против Сафронова был упомянут приятель журналиста, гражданин Чехии Мартин Лариш. Государственное агентство ТАСС со ссылкой на источник в разведывательном сообществе написало, что Сафронов неоднократно встречался с Ларишем, который «является кадровым сотрудником чешских спецслужб».
«Лариш в 2010-2012 годах работал в Москве как журналист газеты Lidové noviny, позднее возглавил Центр анализа и профилактики безопасности, который готовит доклады по безопасности в Восточной Европе и Африке. Деятельность этого центра тесно связана с работой чешских спецслужб, а сам Лариш является их кадровым сотрудником», — сказал источник.
Сам Лариш отрицает работу на чешские спецслужбы. В письме «Би-би-си» он рассказал, что познакомился с Сафроновым в 2012 году, когда работал в России корреспондентом Lidové noviny. «С течением времени мы стали друзьями и проводили вместе свободное время, в том числе и с нашими подругами. Мы были ровесниками, у нас были похожие интересы», — рассказал Лариш в письме. По словам иностранца, он общался с Сафроновым только как коллега и обсуждал с ним «темы, касающиеся политики, экономики и безопасности». Информацию о работе на спецслужбы Лариш назвал «дезинформационным вбросом».
В октябре информированный источник «Интерфакса» уже прямо говорил, что Лариш завербовал россиянина: «[Он], по версии следствия, завербовал Сафронова в 2012 году для негласного сотрудничества с чешской спецслужбой — Управлением по связям с заграницей и информацией (вероятно, в цитате приведен некорректный перевод названия службы и речь идет об Управлении по внешним связям и информации. — Прим. ред.), подконтрольной, в свою очередь, спецслужбам США».
Адвокат Павлов в тот же день рассказал, что следователь ФСБ Александр Чабан впервые назвал Сафронову имя человека, который, по версии следствия, «завербовал» журналиста. Раскрыть имя сам защитник отказался из-за подписки о неразглашении, но уточнил, что «никакой сенсации здесь не произошло» и Сафронов не скрывает знакомства с этим человеком.
«Упоминание в нескольких процессуальных документах имени этого лица не устраняет в полной мере проблему неконкретности предъявленного Ивану обвинения. Мы по-прежнему настаиваем на том, что оно содержит лишь общие фразы о том, что инкриминируется Ивану, и продолжим добиваться от следствия разъяснения его сути. Пусть предъявят Ивану отправленные им три года назад письма. Тогда обвиняемый сможет дать пояснения и указать на открытые источники, в которых опубликованы содержащиеся в этих письмах сведения», — добавил Павлов.
В декабре источник, знакомый с материалами дела Сафронова, заверил РИА «Новости», что у следствия также есть доказательства получения денег за передачу информации иностранной спецслужбе. Адвокат Евгений Смирнов сказал «Важным историям», что защите до сих пор не представили никаких материалов из дела, где говорилось бы о вознаграждении.
В феврале 2021 года Сафронов, наконец, сам прокомментировал версию следствия в письменном интервью «Коммерсанту». Он подтвердил, что знаком с Ларишем с 2010-х, когда тот работал собкором Lidové noviny в Москве. В 2017 году Сафронов стал сотрудничать с Ларишем, запустившим собственное медиа — «Информационное агентство анализа и профилактики безопасности». В течение следующих двух лет российский журналист готовил для него дайджесты.
«Идея была проста: организация рассылки среди подписчиков дайджеста СМИ и аналитических материалов на платной основе. <…> Сами подготавливаемые мной материалы состояли из компиляции сведений из открытых источников», — объяснял Сафронов.
Также журналист отметил, что следствие ФСБ считает подозрительным использование на компьютере программы шифрования. «Уверен: большинство коллег-журналистов из моего окружения также используют различные средства шифрования на своих гаджетах, а также специальные „секьюрные“ (безопасные. — Прим. ред.) мессенджеры для коммуникации. Это не потому, что мы шпионы или госизменники, просто это стало элементом нашей журналистской культуры, уже крепко укоренившейся моделью профессионального поведения», — объяснил Сафронов.
По его словам, следователи ему так и не показали тексты, которые содержали гостайну. Он настаивает, что речь идет исключительно о журналистских материалах.
Оговорки Путина
Дважды за время следствия дело комментировал президент Владимир Путин. 10 декабря он высказался на встрече с членами Совета по правам человека. «Его же осудили не за то, что он работал журналистом, не за его журналистскую деятельность профессиональную, а за период его работы в качестве советника в „Роскосмосе“, за ту информацию, которую он передавал, насколько я знаю, сотрудникам одной из европейских спецслужб. За это, а не за работу в „Коммерсанте“, откуда он уже ушел», — сказал тогда Путин. При этом он добавил, что если речь идет об информации в открытом доступе, «тогда это, конечно, полная чушь».
При этом Сафронов не осужден, а глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин рассказывал, что журналиста во время работы в госкорпорации не допускали «к каким-либо секретам», поскольку тот занимался сотрудничеством со СМИ.
После встречи с СПЧ пресс-секретарь президента Дмитрий Песков объяснил, что Путин оговорился, назвав Сафронова осужденным и сказав, что уголовное дело связано с периодом его работы в «Роскосмосе».
Второй раз президент прокомментировал дело Сафронова всего через неделю, 17 декабря, — во время своей ежегодной пресс-конференции.
«Из открытых источников он брал информацию или не из открытых — это следствие должно разобраться с этим. Ведь его же судят не за его журналистскую деятельность, в этом же весь „цимус“, он же не какой-то диссидентствующий журналист, который борется с властью, а за это его прищучили, хватают и сажают в тюрьму. Это же никак не связано с его профессиональной журналистской деятельностью, связано с достаточно длительным периодом его работы в рамках там помощника или советника Рогозина, когда он и в правительстве работал, и в „Роскосмосе“», — сказал на этот раз Путин. При этом в действительности Сафронов проработал в «Роскосмосе» всего два месяца и не работал с Рогозиным в правительстве — в это время он занимался журналистикой.
Теперь Песков сказал, что, говоря о Сафронове, Путин «оперировал той информацией, которая ему с учетом резонансности этого вопроса докладывалась следственными органами».
После высказываний президента «Ведомости» обнародовали постановление о привлечении Сафронова в качестве обвиняемого, согласно которому уголовное дело касается событий 2017 года, когда тот работал в СМИ, а «Роскосмос» следствие не упоминает.
Глава госкорпорации Дмитрий Рогозин продолжил положительно отзываться о Сафронове и после высказываний Путина. В октябре руководитель «Роскосмоса» повторил, что не сомневается в порядочности журналиста и его профессионализме. «Не верю в его предательство, но допускаю, что в результате следственных мероприятий может быть доказано другое», — добавил Рогозин.
В декабре, уже после выступлений Путина, Рогозин признался, что надеется на освобождение журналиста. Сафронова не стали увольнять из госкорпорации после ареста.
«Вот это он следователю не простит»
На протяжении всего следствия на защитников Сафронова оказывалось давление. Уже в день задержания на заседании по избранию меры пресечения следователь ФСБ Александр Чабан и прокурор попросили судью об отводе одного из адвокатов Дмитрия Катчева. Поводом стало то, что его вызвали на допрос по делу Сафронова в качестве свидетеля. Как отметил адвокат, его вызвали сразу после того, как он начал представлять интересы Сафронова. Судья Лефортовского суда Сергей Рябцев встал на сторону защиты и отклонил ходатайство.
В середине июля адвокат Иван Павлов рассказал, что как минимум за двумя адвокатами из команды защитников — за ним и Евгением Смирновым — установили наружное наблюдение.
Затем на обжаловании ареста Сафронова судья Мосгорсуда удалил с заседания адвоката Данила Никифорова, отказавшегося дать подписку о неразглашении гостайны.
В августе Минюст обратился в адвокатские палаты Москвы и Петербурга с требованием возбудить дисциплинарное производство в отношении всех шести адвокатов Сафронова за отказ дать подписку о неразглашении данных следствия. Речь шла о Дмитрии Катчеве, Данииле Никифорове, Сергее Малюкине, Олеге Елисееве, а также об адвокатах «Команды 29» Иване Павлове и Евгении Смирнове. При этом Елисеев говорил, что давал подписку. Тем не менее обе палаты не стали наказывать адвокатов.
Но в апреле этого года Следственный комитет возбудил уголовное дело против адвоката Павлова по статье о разглашении данных предварительного расследования (статья 310 УК). Поводом для этого стали передача «Ведомостям» постановления о привлечении Сафронова в качестве обвиняемого и комментарий Павлова о том, что по делу журналиста допросили секретного свидетеля под псевдонимом «Ландер».
В один день силовики в рамках этого дела провели обыски в гостиничном номере Павлова, который приехал в Москву для участия в заседании по делу Сафронова, у него на даче, в офисе его правозащитной организации «Команда 29» в Петербурге, дома у его жены и в квартире IT-специалиста «Команды 29». В ходе обысков силовики изъяли, в частности, адвокатское досье по делу Сафронова. Адвокат Евгений Смирнов отметил, что оперативным сопровождением дела Павлова занимаются те же сотрудники ФСБ, что были задействованы в деле Сафронова. «Сейчас все наши наработки оказались в руках следователей ФСБ, которые ведут дело Ивана Сафронова. Они видят все наши подборки открытых источников, все, что мы собрали по этому делу», — уверен адвокат Евгений Смирнов.
По просьбе следствия в качестве меры пресечения Басманный суд Москвы запретил Павлову общаться со свидетелями по его делу за исключением родственников, пользоваться интернетом и мобильной связью. В поддержку Павлова выступили десятки адвокатов.
За время следствия на Сафронова, по словам его защитников, оказывалось психологическое давление. После ареста следователь предложил ему сделку: по словам адвоката Павлова, ее условием должно было стать раскрытие журналистских источников обвиняемого. Сафронов отказался.
Затем Сафронову запретили свидания с родственниками и звонки. «Цель этого запрета — создать максимальную изоляцию для Сафронова, оградить его от любой информации. Это психологическое давление», — настаивал Павлов.
Осенью следователь даже не разрешил Сафронову позвонить матери, чтобы поздравить ее с днем рождения. Следователь ФСБ Степанов предположил, что журналист может воспользоваться разговором с матерью «для скрытого обмена информацией, выполнения иных разведывательных заданий иностранной спецслужбы, направленных против безопасности России и противодействия следствию».
В июне 2021 года следователь ФСБ Александр Чабан предложил Сафронову «пойти на контакт со следствием» в обмен на возможность позвонить матери прямо из его кабинета. «Иван сказал, что вот это он следователю не простит», — рассказал «Открытым медиа» адвокат Дмитрий Катчев. Журналист вновь отказался сотрудничать.
Защита заявила отвод следователю ФСБ Чабану, поскольку считает его заинтересованным в исходе дела Сафронова. «Команда 29» сообщила, что следователь называл адвоката Павлова «предателем Родины», а журналиста уговаривал отказаться от его услуг, угрожая максимально суровым приговором. «Также [Чабан] сообщал [адвокатам], что он следит за ними, и показывал адвокатам протоколы осмотров страниц Ивана Павлова в соцсетях, составленные оперативными сотрудниками ФСБ», — указывали защитники.
Сафронов уже год находится в СИЗО «Лефортово». По словам адвоката Евгения Смирнова, последние полгода активных следственных действий с журналистом не проводят и следователя Сафронов практически не видит.
«Смысл моего содержания в СИЗО один — психологическое давление с целью сломать меня и получить признательные показания, вот и все, — писал Сафронов в письме „Коммерсанту“ еще в феврале. — Следственных действий не проводится месяцами, мои показания — правдивые, а не те, которые желает получить следствие, — его похоже не интересуют».