Генпрокурор Игорь Краснов, отмечающий сегодня день рождения, один из главных подарков получил еще летом — президент России Владимир Путин наделил надзорное ведомство новыми полномочиями. Теперь именно Генпрокуратура, а не Минюст представляет Россию в международных судах, причем инициатором передачи этих функций выступил сам генеральный прокурор. Что не так было с представительством в ЕСПЧ при ведомстве Константина Чуйченко, и с какими сложностями в работе на новом направлении столкнулся Игорь Краснов, рассказали источники ПАСМИ.
На восток и на запад
Международное направление деятельности в последнее время стало крайне важным для генерального прокурора России Игоря Краснова. К примеру, неделю назад он посетил Объединенные Арабские Эмираты, где обсудил со своим коллегой Хамадом Сейфом Аль-Шамси выдачу беглых преступников и капиталов и другие вопросы сотрудничества. Двумя месяцами ранее глава надзорного ведомства совершил визит в Белоруссию, в сентябре принял участие в заседании Координационного совета Генеральных прокуроров государств — участников СНГ в Казахстане, в апреле провел в Баку и Ереване переговоры с генеральными прокурорами Азербайджана и Армении.
Но главной победой уходящего года для Краснова стала передача надзорному ведомству от Минюста полномочий представительства России в международных судах. Соответствующий закон Владимир Путин подписал 1 июля. Как отмечалось в документе, в Генпрокуратуре на правах структурного подразделения будет создан зарубежный аппарат.
Впрочем, кадровые перестановки для создания этого аппарата глава государства осуществил еще в мае, перед внесением в Думу законодательной инициативы. Был подписан указ об освобождении Михаила Гальперина от должности уполномоченного РФ при ЕСПЧ и замминистра юстиции РФ. Еще одним указом Путин назначил начальником главного управления международно-правового сотрудничества Генпрокуратуры Михаила Виноградова, который впоследствии стал уполномоченным при ЕСПЧ. Куратором этого направления стал Петр Городов, в мае занявший пост заместителя генпрокурора.
По личной просьбе
Надо сказать, что инициатором передачи важных международных функций от Минюста Генпрокуратуре стал сам Игорь Краснов. 17 марта он направил главе государства письмо с соответствующей просьбой. в документе он назвал ситуацию с защитой интересов Российской Федерации, российских граждан и организаций в международных судах “сложной” и требующей “безотлагательных мер”.
“Продолжается так называемая юридическая агрессия против нашего государства, развязанная прежде всего российскими и иностранными предпринимателями, а также отдельными государствами», — отметил глава надзора. При этом он заверил, что прокуроры «обладают всем инструментарием для наиболее эффективного обеспечения защиты государства, российских граждан и организаций в международных и зарубежных судебных процессах». Владимир Путин инициативу Краснова поддержал — копию письма с президентской резолюцией “Согласен” публиковал ряд СМИ.
Впрочем, после подписания закона о наделении генпрокуратуры новыми международными функциями, Краснов свою позицию относительно ситуации с защитой интересов России в ЕСПЧ и других международных судах несколько смягчил, отметив, что Минюст со своими задачами справлялся, но надзорное ведомство, безусловно, справится лучше.
Провалы и растраты
О том, насколько эффективны на этом направлении были подчиненные Константина Чуйченко, свидетельствует статистика решений Европейского суда по правам человека по искам против России. Так, в прошлом году по делам против РФ было вынесено 185 постановлений ЕСПЧ, и только в пяти случаях в Страсбурге не нашли нарушений со стороны российский властей.
По данным Комитета министров Совета Европы, в 2020 Страсбургский суд присудил гражданам России компенсации от государства в общей сложности на 11 млн 458 тыс. евро. По сумме этих компенсаций Россия оказалась на втором месте после Румынии — ее граждане отсудили почти 37,5 млн евро. При этом РФ уверенно держит первое место по общему числу жалоб, находящихся на рассмотрение Европейского суда — по итогам прошлого года их насчитывалось 13 тыс. 650 (22% от общего числа обращений).
Данные о компенсациях в 2021 году, судя по всему, тоже будут для России неутешительными. Неделю назад сообщалось о нескольких решениях Страсбургского суда: 52 тыс. евро компенсации назначено 11 заявителям о пытках в правоохранительных органахв Москве и на Северном Кавказе, 367 тыс. евро должны получить родственники жителей Чечни, убитых после задержания зимой 2016-17. Еще 445 тыс. евро РФ обязана выплатить жертвам домашнего насилия, среди которых — женщина, которой муж отрубил руки. В ноябре 17,5 тыс. евро присудили выплатить правозащитникам за незаконную прослушку чекистами их телефонов. А в октябре Европейский суд по правам человека назначил 17 россиянам суммарно более 500 тыс. евро компенсации по искам о насилии со стороны силовиков.
Впрочем, по данным источников ПАСМИ, решение Краснова обратиться к президенту России с просьбой о передаче прокурорам международных полномочий Минюста было вызвано не только недостаточной эффективностью работы ведостства Константина Чуйченко, которая обернулась необходимостью тратить серьезные средства из федерального бюджета на компенсации по жалобам.
Как отметили собеседники редакции, недешево обходилась казне и само представительство в ЕСПЧ. В частности, огромные средства бесконтрольно выбрасывались на гонорары юристов, в силу своего недостаточного профессионализма проигрывающих процессы. Не исключено, что деньги могли оседать в карманах самих минюстовских чиновников, и генпрокурор захотел изменить эту порочную ситуацию.
Миссия невыполнима
Впрочем, другие источники ПАСМИ, близкие к надзорному ведомству, отмечают, что реализация полномочий по представительству России в ЕСПЧ идет в Генпрокуратуре не совсем гладко. По их словам, исполнители изначально заложили в процесс передачи полномочий скрытые мины замедленного действия, которые могут подорвать репутацию как самого Краснова, так и вверенного ему ведомства.
В частности, собеседники редакции раскритиковали приказ генпрокурора N 478 от 19 августа 2021 года, связанный с организацией работы по представительству в ЕСПЧ. В документе, в частности, указано на включение прокуроров в работу с жалобами с момента их подачи в ЕСПЧ, но, как подчеркнул собеседник редакции, эту позицию заведомо невозможно исполнить и объективно отчитаться об исполнении, разве что представить фальшивые отчеты.
Дело в том, что ЕСПЧ не информирует страну-ответчика о факте регистрации жалобы против нее, а с момента этой регистрации до обращения Страсбургского суда с официальными вопросами может пройти несколько лет. О подаче некоторых желоб сообщают в СМИ сами заявители или их адвокаты, но в Генпрокуратуре отслеживание подобной информации не организовано.
Мировые риски
Также собеседник ПАСМИ обратил внимание на ситуацию с заключением мировых соглашений по жалобам на Россию в ЕСПЧ. Такие соглашения выгодны России если не финансово, то репутационно: их условия не подлежат разглашению, а страна-ответчик не объявляется публично нарушителем прав человека.
О том, что Генпрокуратура будет использовать свои полномочия для досудебного урегулирования ситуаций с нарушениями прав человека, говорил в официальном интервью сам Игорь Краснов. Но, по данным источника, надзорное ведомство уже отказалось от заключения мировых соглашений по нескольким резонансным и с большой вероятностью проигрышным для России жалобам. Такая позиция, по мнению собеседников редакции, может подставить генпрокурора под широкое общественное обсуждение проигнорированных прокуратурой нарушений прав человека, которые будут установлены ЕСПЧ, а также под претензии со стороны Администрации президента.
Дорогая волокита
По данным источников, Генпрокуратура волокитит и работу по исполнению постановлений ЕСПЧ о выплате компенсаций за допущенные нарушения. Заявления о перечислении присужденных сумм зачастую рассматривают в рамках законодательства о рассмотрении обращений граждан, в итоги сроки рассмотрения растягиваются на месяц, а зачастую и более, если прокуроры решают затребовать необходимые документы. Между тем, за просрочку платежей по постановлениям ЕСПЧ предусмотрено начисление процентов, а значит волокита может привести в растранжириванию немалых бюджетных средств.