Итак, у Генеральной прокуратуры появились новые претензии к главе «Почты России» Дмитрию Страшнову.
Раньше вся страна обсуждала 95-миллионный бонус главного почтмейстера России, полученный за 2014 г. Премия была наградой за прибыль, вот только сама прибыль возникла благодаря субсидиям из бюджета, выделенным почтовому ведомству. Даже генеральный прокурор России Юрий Чайка в интервью назвал премию почтового начальника «наглостью». Теперь та же самая сомнительная прибыль за 2014 г. стала основой нового требования прокуратуры к Следственному комитету возбудить уголовное дело: по мнению прокуроров, так же, как премия самого Страшнова, незаконна премия его 11 заместителей на общую сумму 270 млн руб.
Самые богатые
В некотором смысле Дмитрию Страшнову не повезло. Если бы он работал в «Газпроме» или «Роснефти», то его гигантский бонус не так бы бросался в глаза общественности, но на фоне убогости почтовых отделений, постоянных претензий многих тысяч граждан к работе почты и страшной бедности ее сотрудников, относящихся к одной из самых низкооплачиваемых категорий работников в стране, премия начальника в $1,5 млн кажется вопиющим злоупотреблением.
Более того – это не просто злоупотребление, но один из тех фактов, которые сегодня более других беспокоят общественность и используются политической оппозицией для критики режима. Возмутительно огромные заработные платы руководителей государственных корпораций сейчас в центре внимания.
Хотя глава «Роснефти» Игорь Сечин
смог с помощью судебных процессов заткнуть рот газетам, рассуждающим о его доходах и богатствах, многомиллионные заработки топ-менеджеров госкомпаний ни для кого не секрет. Если доходы государственных служащих вплоть до президента страны регулируются законами и тарифными сетками, то зарплаты менеджеров компаний зависят почти исключительно от их жадности и смелости.
В качестве ориентира наши топ-менеджеры взяли заработки руководителей частных западных корпораций, забывая про то, что в условиях современного капитализма высокий заработок топ-менеджера – фактически форма его соучастия во владении компанией. Топ-менеджеры наших госкомпаний оказались непрошеными совладельцами госсобственности.
В России менеджеры на службе государства превзошли по заработку своих коллег из частного сектора. Если исключить немногочисленных оставшихся с 1990-х олигархов, именно топ-менеджеры госкорпораций сегодня одни из самых богатых людей в России – и точно самые богатые наемные работники. Например, по данным Forbes, наиболее высокооплачиваемыми менеджерами России уже много лет подряд являются руководители «Газпрома», «Роснефти», ВТБ и Сбербанка, доходы которых в последние годы колебались в диапазоне от $10 млн до $30 млн.
При этом, в отличие от руководителей частных компаний, они мало чем рискуют: за их спиной – вся финансовая мощь государства, которое в случае необходимости может помочь и субсидиями (как «Почте России»), и налоговыми льготами (как «Газпрому» и «Роснефти» при освоении шельфа).
Если менеджер частной компании отвечает перед акционерами, которые требуют от него прибыли, то руководитель государственной компании – перед чиновниками, и он, как в случае с «Почтой России» или «Газпромом», всегда может объяснить снижение прибыли выполнением социальных функций.
Кресло зашаталось
Дмитрий Страшнов, ко всему прочему, поссорился с руководителями своей отраслевой профсоюзной организации – в частности, стороны не сошлись во мнении в вопросе об увольнении сотрудников и оплате труда. Председатель профсоюза сотрудников «Почты России» Татьяна Соколова и в прошлом, и в нынешнем году направляла в прокуратуру обращения, где указывала на множественные нарушения, и речь шла не только о пресловутых премиях. В письме Татьяны Соколовой утверждается, что «Почта России» организовала незаконный эксперимент, в рамках которого мелкие пакеты (составляющие около 80% объемов международной почты) фиктивно приравнены к письменной корреспонденции и не подаются на таможенный досмотр. Кроме того, Соколова утверждает, что два приобретенных «Почтой России» самолета Ту-204 для перевозки корреспонденции куплены по завышенной вдвое цене. Что касается самолетов, то их приобретение стало предметом проверки Генеральной прокуратуры, о результатах которой, однако, пока ничего не известно.
Многие опрошенные «Ко» эксперты признают, что под Дмитрием Страшновым, видимо, зашаталось кресло генерального директора ФГУП. Одна только реплика генерального прокурора по поводу «наглости» уже о многом говорит.
«Чтобы поменяли высокопоставленного чиновника, должны совпасть два фактора – отсутствие поддержки на федеральном уровне среди элитных групп, а также поведение, которое выходит за рамки правил игры, – объясняет директор Центра политологических исследований Финансового университета при Правительстве РФ Павел Салин. – Еще пять лет назад чиновникам разрешалось демонстративное потребление, сейчас это недопустимо. Страшнов подходит по обоим критериям: у него нет поддержки среди элитных групп, а второе – это его зарплата, к которой прицепились».
«С юридической точки зрения факт незаконно и необоснованно начисленных себе бонусов может стать легальным поводом для увольнения, – уверена руководитель отдела юридического консалтинга юридической компании «Приоритет» Аделина Мельк. – Вместе с тем, вероятнее всего, глава ФГУП последует за своими заместителями и уйдет в отставку по собственному желанию, находясь под давлением возбужденного Генеральной прокуратурой уголовного дела и шумихи в СМИ».
Как платить
Но даже если попавшего в центр скандала руководителя почты уволят, это не решит проблему с неправомерно высоким вознаграждением государственных топ-менеджеров.
Проблему эту не стоит упрощать – платить президенту компании, как почтальону, действительно невозможно. По мнению доцента кафедры менеджмента ИБДА РАНХиГС Эмиля Мартиросяна, в сегодняшних реалиях государственные компании стремятся пригласить к себе в штат опытных руководителей, и очень часто это влечет увеличение фонда оплаты труда и причитающихся бонусов. «Проблемы сегодняшних систем мотивации государственных компаний лежат в плоскости большей ориентации на фиксированную долю оплаты труда в виде зарплаты, нежели на переменную часть, являющуюся основой вознаграждения при достижении запланированных показателей (KPI), – утверждает эксперт. – Акцент на переменную часть вполне приемлем в международной практике. Сейчас наши государственные компании уже внедряют механизмы фантомных опционов (вознаграждение в процентах от полученной прибыли до налогообложения), а также акционерных опционов».
Однако трудность в назначении менеджерам госкомпаний справедливого вознаграждения связана еще и с тем, что полностью копировать опыт частных компаний здесь нельзя. Доцент МГИМО, член экспертно-консультационного совета при Росимуществе Алексей Михеев замечает, что если подходить к проблеме грубо, то результаты труда можно привязать к получению предприятием прибыли. Однако часть крупных компаний страны является монополиями, а часть зависит от тарифов. В таких условиях основной целью топ-менеджмента может стать обоснование повышения тарифов, что, естественно, противоречит целям государства.
Можно привязать вознаграждение к капитализации компаний, но пока это труднореализуемо из-за падения рубля. Например, с ноября 2012 г. стоимость акций «Алросы» выросла почти в четыре раза. Вообще у компаний, имевших долларовую выручку, сложно оценить влияние действий руководства на капитализацию. Но та же «Почта России» пока не акционирована и у нее нет официальной капитализации.
Привязку зарплат к выполнению KPI президент поручил проработать правительству. «Это самый разумный, на мой взгляд, подход, – считает Алексей Михеев. – Хочу отметить в этом плане «Аэрофлот», где зарплаты до минус третьего уровня руководства зависят от выполнения компанией плановых показателей».
Ведите себя скромнее!
Все эти методы работают, если те, кто назначает вознаграждения топ-менеджерам, во-первых, руководствуются рациональными целями и, во-вторых, не испытывают робости перед политическим весом таких руководителей, как Сечин или Миллер. По мнению Эмиля Мартиросяна, существует проблема гипермотивации, когда вознаграждение топ-менеджера основано не на возможностях и перспективах компании, а на его прошлых достижениях. Это может привести к тому, что доход управленца станет чрезмерным по отношению к текущей ситуации в компании и не будет соответствовать уровню функционала, который выполняет топ-менеджер. Принцип «хорошему человеку нужно платить больше» должен заменяться на «вознаграждение зависит от результативности».
Между тем есть простой и радикальный способ решить проблему – это приватизация. Сегодня, по данным Эмиля Мартиросяна, доля госкорпораций в экономике – 45–74% (в зависимости от параметра: число занятых, объемы производства и т.д.). Уровень присутствия государства в экономике явно завышен. Если отдать предприятие в частный сектор, то вознаграждение менеджера станет зоной ответственности и риска его владельцев.
Однако сегодня государство не готово к такому повороту событий, в частности, потому, что топ-менеджеры госкорпораций составляют одну из самых могущественных лоббистских групп, а также потому, что госкорпорации могут выполнять функции «золотых аэродромов» для политиков и чиновников.
Вместо этого богатство элиты начинают прятать. Умение соблюдать секретность становится ценным качеством. «Многие, кто попадает в список Forbes, в Топ-5 или Топ-10, хотели бы, чтобы их фамилий там не было. Лучше не светиться, – говорит глава сообщества «Политическая экспертная группа» Константин Калачев. – Сегодня ставится во главу угла не только наличие высоких покровителей, но и эффективность, а также скромность и экономность. Также важны административный талант и отсутствие больших амбиций. Думаю, что сегодня если и можно заинтересовать президента и мотивировать его к смене того или иного топ-менеджера, нужно показать пример редкой расточительности».