15 июня, вместо того чтобы представить Комитету министров Совета Европы план по выплатам бывшим акционерам ЮКОСа 1,86 млрд долларов, Россия (в лице министра юстиции Александра Коновалова) заявила, что соответствующее решение ЕСПЧ (от 1 июля 2014 года) пока не будет исполнено. Коновалов сослался на запрос депутатов Госдумы, который был в тот же день, 15 июня, направлен в КС. 93 депутата из всех фракций попросили Конституционный суд разъяснить порядок исполнения решений ЕСПЧ в тех случаях, когда они «противоречат Конституции РФ и решениям самого КС», то есть «нарушают государственный суверенитет России».
Вряд ли мы ошибемся, предположив, что ответ КС РФ заранее известен, тем более что Валерий Зорькин не раз высказывался на тему о суверенитете и невозможности ЕСПЧ вмешиваться во внутренние дела России. Вопрос, однако, в том, что является и что не является «внутренним делом», а если дело окажется не только внутренним, то и все ссылки на Конституцию будут тут от лукавого.
Спор о приемлемости для ЕСПЧ жалобы акционеров ЮКОСа против России велся с 2004 года, когда она была подана впервые. Россия настаивала, что имущественный спор о банкротстве ЮКОСа (в результате доначисления налогов) и о продаже его наиболее ценного актива (ЗАО «Юганскнефтегаз», которое приобрело ООО «Байкалфинансгрупп») — это частная тяжба, решенная российскими судами по российским же законам. Однако представлявший зарубежных акционеров ЮКОСа английский адвокат Пирс Гарднер смог убедить ЕСПЧ в том, что эта жалоба касается не договорных и не налоговых обязательств, а нарушения Россией и ее судами фундаментальных прав человека, в частности права его доверителей на справедливое судебное разбирательство.
Если сильно упростить позицию ЕСПЧ, то Европейский суд перевел всю историю с имуществом ЮКОСа из плоскости частного в плоскость международного публичного права, указав, что здесь имели место не законные процедуры, а незаконный отъем собственности. Грабить не позволено никому, и сообщество (в данном случае Совет Европы) вправе обязать «грабителя» (по решению ЕСПЧ — Россию в лице ее судебной системы) компенсировать пострадавшим причиненный этими действиями ущерб.
Сколь бы спорным ни представлялось это решение, оно вынесено и «вступило в законную силу». Чтобы подвести правовую базу под отказ от его исполнения, КС РФ пришлось бы переписать не только статью 15 (п. 4) Конституции РФ о верховенстве общепризнанных принципов и норм международного права, но также и статью 2, обещающую гражданам России, что у нас «человек, его права и свободы являются вышей ценностью».
ЕСПЧ — это не обычный суд, а именно суд по правам человека. Конвенция о защите прав человека и основных свобод, основополагающая для Совета Европы, исходит из того, что права человека выше суверенитета государств, они наднациональны. Отказ признавать этот приоритет со стороны любого государства, ратифицировавшего Конвенцию (а Российская Федерация сделала это в 1998 году), означает по сути заявление о выходе из Совета Европы.
Некоторые юристы полагают, что добиться от России исполнения решения ЕСПЧ по «делу ЮКОСа» акционеры последнего смогут через международный арбитраж по аналогии с исполнением решений, принятых по международному частному праву. Такой путь проблематичен и, во всяком случае, дорог и долог. А своих инструментов для принуждения к исполнению решений ЕСПЧ у Совета Европы нет: только угроза исключением. Но вопрос об этом лежит уже в плоскости дипломатии, а не права.
«Проканает»! Что нам их европейские укоризны! Да и где взять 2 млрд долларов при такой цене на нефть? Но то же «дело ЮКОСа» учит, сколь опрометчив бывает русский «авось» и короткий горизонт планирования. За отказ платить по счетам в конечном итоге тоже всегда приходится платить.