В конце июля Telegram-каналы запестрели сообщениями о захвате торгового центра «Три кита». Анонимные источники сообщали, что среди «рейдеров» преобладают «лица кавказской национальности», а возглавляет их некогда «мебельный король» Москвы Сергей Зуев. Имя бизнесмена из 1990-х прогремело в 2000-х в рамках уголовного дела о контрабанде мебели. Расследование длилось почти десятилетие и, как считается, стало почвой для полномасштабной войны силовиков, в которой столкнулись МВД и таможня с одной стороны и ФСБ и Генпрокуратура с другой.
Дело «Трех китов» «потопило» немало высокопоставленных силовиков. Зуев же провел пять лет в заключении, а потом еще шесть лет лечился от миастении. За это время он чуть не лишился последнего осколка былой мебельной империи – тех самых «Трех китов». В 2019 году, после продолжительного лечения, он включился в борьбу за торговый центр. Интервью Forbes 64-летний Зуев дает на девятом этаже «Трех китов», спустя несколько дней после того, как он и его люди заняли комплекс, выдворив прошлый менеджмент. За спиной у Зуева четыре адвоката, он расстался с бородой, которую отпустил во время заключения, и, кажется, полон решимости вернуться в бизнес.
«Наконец-то хозяин приехал»
Вы в этом кабинете впервые за 14 лет. Какие у вас ощущения?
Я много раз представлял себе, как это будет. Но все это никак не соответствует тому, что я сейчас ощущаю. Я сам от себя не ожидал. Я ощущаю полную, спокойную ровность.
Физически вы здесь когда оказались?
В пятницу [31 июля. — Forbes].
Как это происходило?
Мы с группой моих адвокатов зашли через главный вход, прошли через весь магазин, поднялись сюда. Здесь никого не было. Мы хотели с кем-нибудь пообщаться, начали ходить по этажам, в бухгалтерию пошли. Мимо нас пробежала какая-то женщина: «А я вас знаю!» Я говорю: «Давайте поговорим, представьтесь». А она: «Я ничего говорить не буду». И исчезла.
Больше никто вас не узнал?
Продавцы. Те, которые здесь по 17 лет отработали. Они бросались на шею: «Наконец-то хозяин приехал».
Писали, что с вами была группа сопровождения из крепких лиц кавказской национальности на черных джипах.
Не знаю, как это комментировать. Со мной была группа из четырех адвокатов. Зато, когда мы сюда поднялись, почти сразу приехала милиция.
Кто их вызвал?
Мы их спросили. Они говорят: «А мы сами не знаем».
Судя по сообщениям, в здании еще был гендиректор по фамилии Мордкович.
Он появился потом. Вечером в тот день приехал, опять с милицией. Я его не знал, говорю: «Вы кто?» Он говорит: «Мордкович». Я говорю: «Я вас не знаю, вы кто?» То есть, я вообще этого человека в первый раз в жизни видел.
Кто его назначил?
Он является генеральным директором фирмы, в чьем владении находится данное здание. Он назначен фондом из Лихтенштейна «Монте Кристалло Фаундэйшен». Как мы выяснили, это бывший сотрудник правоохранительных органов, оперативник.
А кто стоит за фондом?
Романов Игорь Борисович, юрист. Мордкович действует в его интересах полностью.
Как получилось, что некий юрист получил доступ к управлению вашим бизнесом?
У нас были партнерские взаимоотношения. По договоренности с господином Петрухиным Алексеем. Когда у нас некоторые события происходили еще в 2005-м году, он изъявил желание мне помочь в обеспечении безопасности. Не только личной, но и бизнеса. Мы с ним заключили партнерское соглашение. Он мне помог в некоторых вещах, которые на меня действительно давили. Взамен я предложил ему 30% в своем бизнесе.
Во сколько оценивался ваш бизнес на момент сделки?
В 2003 году Газпромбанк оценил общую стоимость наших магазинов под $850 млн.
«Меня использовали в игре спецслужб»
Вы говорили, что дело «Трех китов» завели, чтобы отобрать ваш бизнес.
Подтверждаю. Вот знаете, наконец пришло время, когда меня спросили: «А что же было, Сергей Васильевич?» Потому что из меня такого монстра сделали, такого злодея, какого-то доктора Зло! Всю ФСБ, прокуратуру, всю таможню коррумпировал, все МВД. Потом перессорил их. Такой бред! Весь этот цирк был ради того, чтобы отобрать у меня бизнес. Это война моя была дурная.
Какую войну вы имеете ввиду?
Есть такие «жучки», которые при содействии правоохранительных органов имели возможность привозить товар дешевле, чем я возил. Они возили мебель под видом пластилина и подгузников по заниженным ставкам, понимаете? Я себе этого позволить не мог.
Вы хотите сказать, что дело «Трех китов» организовали ваши конкуренты?
Из зависти, страшная зависть была.
Так они вроде наоборот должны быть более конкурентоспособны, раз у них затраты меньше.
Но у них не было площадей таких, какие у меня были. А я их не пускал как арендаторов.
Вас тоже осудили за контрабанду.
Не было контрабанды. Контрабанда – когда под видом одного товара завозят другой, либо делают это за пределами таможенной границы. Во всех декларациях была указана мебель, не подгузники, не пластилин. Да, транспортная фирма, с которой мы работали, занижала вес, что они [следователи] доказали, но это не контрабанда. Это другая статья.
Масштаб помните? Путин лично назначил следователя разоблачить самого главного мафиози страны — контрабандиста Зуева. Замах на рубль, удар просто на копейку. 50 контейнеров контрабанды мне вменили — это недельная хорошая партия, ущерб 64 млн рублей. При этом по 13 контейнерам суд меня оправдал.
Писали, что в начале 2000-х вам организовали разговор с Путиным.
Бред полный. Никогда в жизни я с Владимиром Владимировичем не общался. Может, Бог даст, когда-нибудь пообщаюсь.
Считается, что дело «Трех китов» спровоцировало войну силовых структур.
Кому-то было выгодно сделать эту сказку. Кому, я не знаю. Я в эти игрища никогда не играл, и мне это было не интересно. Меня просто в темную использовали в игре спецслужб.
Что, на ваш взгляд, было основным двигателем вашего процесса: война кланов или все-таки коммерческий интерес?
Только одно: желание отнять. Дело в том, что я мешался со своей огромной площадкой. Потому что те, кто растаможивал под видом пластилина и подгузников, имели здесь [в Москве] огромные остатки мебели, но реализовать ее не могли. Им нужны были мои комплексы для того, чтобы реализовать черный товар.
Как-то мелковато для дела, которое привело к отставкам десятков высокопоставленных силовиков.
Вот вы представьте, как может структура, которая привозит 200-300 контейнеров в месяц, быть не под контролем тех, кто отвечает за таможню? Они все были под крышами тех, кто им это разрешал ввозить.
Пресса писала, что и у вас были покровители в Генпрокуратуре.
А еще про крышу в ФСБ. Таможенники, которые вели против меня дело, сами совершили преступление, изъяв мои контейнеры. Мы подали заявление. В Генпрокуратуре на таможенников возбудили дело [впоследствии таможенники были оправданы]. Соответственно, интересы пересеклись. Генпрокуратуру в то время поддерживало ФСБ.
МВД и Таможня говорят: «Он прокурорский фээсбэшник». Я им говорю: «Я не знаю никого, отстаньте от меня». Они говорят: «Нет, ты их. Иначе ты бы так нагло себя против нас не вел». Я говорю: «Подождите, если я не буду бороться, я просто не выживу».
Среди ваших партнеров по бизнесу называли отца тогдашнего замдиректора ФСБ Юрия Заостровцева.
Я не знаю его, вообще ни разу не видел в жизни. Среди совладельцев его не было. Суд был три года, дело — 636 томов, из них 20 — это прослушка. Меня слушали шесть лет. Ни слова ни про кого. Это комбинация была оперативная.
Вас также связывали с отмыванием денег через Bank of New York.
У меня в Америке была компания Western Global Trading, в том числе через нее я инвестировал в мебельный бизнес. У нее был открыт счет в Bank of New York. Как и у сотен других компаний. Вот и все. Был скандал [с отмыванием], увидели, что у меня там был счет: «О, сенсация! Все, он деньги отмывал».
Следователь Павел Зайцев, который изначально вел дело «Трех китов», предполагал, что основные инвестиции в ваш бизнес могли сделать некие чеченские партнеры. При чем с использованием так называемых «чеченских авизо». Можете как-то прокомментировать?
Да. Официально заявляю, никогда никакие чеченцы моими партнерами не были. Все это бред сивой кобылы! Нарисовали демона, который коррумпировал чуть ли не всю силовую структуру, у чеченцев деньги собирал. Ну, такой дурдом.
Называли даже конкретные фамилии, что вашими партнерами были братья Халидовы. Ходил даже слух, что братьев трое, поэтому и «Три кита».
Никакого отношения они к моему бизнесу не имели и не имеют.
А почему вас связывают с ними в прессе?
Это, наверное, надо спросить у тех, кто связывает, а не у меня.
«Что, у меня выбор был какой-то?»
В сухом остатке, вы утверждаете, что вы всегда были единственным собственником?
Всегда. До того, как появился Петрухин, который получил 30%.
Петрухин должен был помочь с уголовным делом?
Нет. Тогда [в 2005-м году] меня первый раз отстранили вообще от всего, и отстранили жестко. Петрухин сам вышел на меня и сказал, что готов оказать помощь.
Вы хотите сказать, что вас отстранили от бизнеса?
Юридически я оставался собственником. Это просто было как бы физическое отстранение.
А кто его инициировал?
Без комментариев, это непубличные люди.
За счет каких ресурсов Петрухин мог решить ваши проблемы с бизнесом?
Не знаю. Но он решал. Я вернулся в бизнес, а Петрухин стал моим бизнес-партнером. И сказал, что будет и впредь помогать, но негласно. Номинальным владельцем его доли стал юрист Романов. В Германии было создано товарищество Zuev und Romanov Gbr, которое стало владельцем 100% немецкой компании Maxex [владеет ТЦ «Три кита» через российское ООО «Ламакс»]. В новом товариществе у меня было 70%, у Романова – 30%, он стал управляющим партнером. Но, будучи управляющим партнером, он, конечно же, должен был действовать в интересах всего партнерства и, прежде всего, мажоритарного бенефициара, то есть меня.
Почему вы такие полномочия ему дали?
Так меня закрывали.
То есть, на время заключения вы решили доверить бизнес Петрухину и его номиналу Романову?
Что, у меня выбор был какой-то?
Что происходило с вашим бизнесом, пока вы находились в заключении?
Мне не давали возможности следить за бизнесом. Информацию передавали дозировано, через моего адвоката Кирилла Полищука. И изолировали меня от передачи информации кому-нибудь постороннему. Потом выяснилось, что Полищук действовал вместе с Романовым.
В чем это выражалось?
Используя генеральную доверенность, которую якобы я оформил на него, он сменил управляющего Maxex на неизвестного мне американца Яна Фельдмана. Он был подотчетен Романову. После этого Полищук, нитка от которого ведет напрямую к Романову, загадочно умирает.
Когда на суде вы говорили, что у вас отбирают бизнес, вы Романова имели ввиду?
В том числе.
А как вы узнали про его действия, если были изолированы от информации?
Мой управляющий в Maxex, итальянец Доминик Манджарачина, вышел на следователя по делу «Трех китов» Лоскутова [сменил Павла Зайцева] и сообщил, что его хотят отстранить. Так и вышло. Затем Романов при помощи Фельдмана перевесил «Ламакс» на свой фонд «Монте Кристалло Фаундэйшен» и таким образом захватил мой бизнес.
А Петрухин что же, был не в курсе действий Романова?
Выходит, да. Я доверился Петрухину, а Петрухин – Романову.
Романов действует самостоятельно или за ним кто-то стоит?
За ним стоят силовые структуры. Его жена Инна Зайцева является дочерью генерала ФСБ.
Вы не пытались на этих людей выйти?
Эти люди уклоняются от общения, не отвечают. До подачи иска мы с ними месяц пытались выйти на переговоры.
Что стало триггером для подачи иска в 2019 году?
Назначение Мордковича гендиректором «Ламакса» вместо моей управляющей компании «Ларива».
Я так понимаю, что суд поддержал вашу позицию и аннулировал назначение Мордковича?
Формально он все еще значится директором. В течение нескольких месяцев мы это исправим. Там долгая процедура. Суд удовлетворил наш иск и признал недействительными две вещи: решение о назначении Мордковича и запись об этом в российском реестре. Чтобы погасить запись, нам нужно дождаться решения суда с отметкой о вступлении в силу и отнести его в налоговый орган.
«Мебельный «Черкизон»
А почему вы начали действовать только в 2019 году, хотя вышли на свободу в 2011-м?
У меня страшная болезнь – миастения. Это нарушение функции нервной системы. Я не мог говорить, не мог жевать, у меня опадали руки, я 132 кг весил. Я искал лечение везде, по всему миру. Боролся шесть лет. В 2012-м, пока здоровье еще было, подал заявление в прокуратуру Мюнхена и Берлина. Что сменили управляющего Maxex по поддельным документам. Там возбуждены дела.
На какие деньги вы проходили лечение?
Друзья помогали.
Никаких дивидендов от бизнеса вы не получали?
Никаких дивидендов «Ламакс» не выплачивал. Деньги выкачивались господином Романовым и выводились за рубеж. Он купил себе в Германии несколько отелей, десятки объектов недвижимости по всему миру. Юрист стал сказочно богатым человеком, никогда не занимаясь бизнесом.
Один из аргументов, которые они озвучивали в суде: вот пришел Зуев и утверждает, что он бенефициар. Получается, они все поменяли, хвосты подчистили, в их понимании, никто не докажет, что компания моя. Но обратите внимание, с одной стороны — инвестор, строитель, бизнесмен, одним словом — хозяин. С другой стороны, имеем наемного юриста. Я им говорю: «Вы кто, ребят? Вы какое отношение к этому имеете?» Где документы?
В уголовном деле налоговая полиция Мюнхена установила, что Maxex все деньги получал конкретно от Зуева Сергея Васильевича и его двух фирм. Российский суд меня признал хозяином и судил за контрабанду.
При этом ни Романов, ни фонд не берут на себя смелость сказать в российском суде, что Зуев — это никто. Все молчат многозначительно. Вот как суд скажет, так и будет. И только господин Мордкович лезет на амбразуру.
Я так понимаю, что до ареста ваш бизнес не ограничивался «Тремя китами». У вас были земли в Подмосковье под строительство новых центров. Что с остальными активами?
Земли, которые были под стройку, уже не вернешь. Они уже застроены. Романов их продал.
Будете оспаривать сделки?
Нет, это будет основанием для предъявления имущественных требований к Романову.
А во сколько вы оцениваете общий объем требований к Романову?
Миллионов на $350.
Вы уже подали иски?
Пока готовим в Германии. Физически процедуры запущены, но судебное дело еще не инициировано.
Во сколько вы оцениваете бизнес сейчас?
Трудно сказать. Мы хотим нанять аудиторскую компанию, чтобы она оценила, в каком состоянии бизнес. В том числе, чтобы подсчитать ущерб.
От вывода активов?
Романов высасывал отсюда все. Выжимал все, что можно. Здесь просто сарай. Превратил в мебельный «Черкизон».
Любой инновационный бизнес когда-нибудь встанет, если его не толкать. Они его выжимали 14 лет. Все, он встал.
Сейчас «Три кита» только сдают площади в аренду?
Да. Они [команда Романова] все это время просто получали аренду, тащили ее на себя. А нам оставили долги перед налоговой в районе 60 млн рублей. Но у меня есть идеи, как спасти этот бизнес.
Поделитесь?
Еще в 2006 году у меня был бизнес-план. Я даже подписал протокол о намерениях на $15 млрд с предправления Татфондбанка Робертом Мусиным [арестован по подозрению в ущербе Татфондбанку на 53 млрд рублей]. Я его лично знал, мы с ним договорились о строительстве трех мебельных фабрик по производству ткани, МДФ и ДСП, и столярной плиты. Идея была создать федеральную сеть под маркой «Три кита». Таким образом, мы вытесняли бы импорт и замещали бы его нашим отечественным товаром.
Собираетесь делать русскую «Икею»?
Я не хочу «Икею». «ИКЕА» — это револьверные поставки. Если вы возьмете каталоги «Икеи» 25-летней давности, то увидите, что модели практически не меняются. Они ничего нового не делают.
Я правильно понял, что проект стоит $15 млрд? Где вы возьмете эти деньги?
Инвесторов достаточно, я откровенно говорю. Есть люди, которые готовы построить и со мной участвовать в кластере, который будет оптовыми полуфабрикатами снабжать практически весь мебельный бизнес России. Есть идея, и мы ее поставим. Я эту идею защитил.
Вы считаетесь бизнесменом из 90-х годов. Последние 15 лет вам было не до бизнеса. Сейчас вы возвращаетесь. А вокруг все чаще говорят, что и 90-е возвращаются. Вы это замечаете?
Кто 90-ые не прошел, не может говорить про 90-ые. Кто именно на своей шкуре не перенес то, что мы перенесли тогда, в то время, понимаете?
Да не вернулись они. Что за бред, кто такое сказал? Там совершенно другие были условия. Я сидел на Ленинском в своем офисе и слышу, пули свистят. Но и тогда не было такого упадка, чтобы мы не верили в жизнь.
А что про нынешнюю бизнес-среду можете сказать?
Я немножко поживший человек, занимаюсь мебелью с 1977 года. Пережил три дефолта. Ничего страшнее, чем уже было, я не увижу. Мы знаем, как делать, что делать, куда идем, как это будет дальше развиваться. А как будет реагировать на нас вот эта обстановка? Это ее проблемы.
Сейчас говорят: пандемия, все упало, все пропало, покупательский спрос упал, денег ни у кого нет. Скажите, пожалуйста, как тогда в Питере открыли «Икею» и два километра очередь? На YouТube смотрел! Как это покупательский спрос упал? Люди перестали квартиры покупать? Строить что-то перестали? Что мы, завтра в гроб? Нет, мы будем идти, мы будем продолжать, жизнь продолжается, а не останавливается.
Гендиректор «Ламакса» Александр Мордкович:
«Зуев сам себе противоречит. Он говорит, что «Ларива» – его управляющая компания. До моего назначения она управляла торговым центром. Все деньги шли на нее. Как можно обвинять Романова в том, что он чего-то выкачивал, если это компания Зуева?
Налоги за первый квартал мы не смогли заплатить из-за пандемии. На период пандемии мы освободили арендаторов от арендной платы по рекомендации правительства. Естественно, у нас не было свежих поступлений. Но нам дали отсрочку платежа.
Жена Романова действительно приходится дочерью отставному сотруднику ФСБ Леониду Зайцеву. Он уже пожилой человек, занимается в основном научной деятельностью и, насколько мне известно, никакого отношения к «Трем китам» не имеет. Меня действительно назначил фонд «Монте Кристалло Фаундэйшен», я знаю только его управляющего, бенефициары мне неизвестны. Как и собственники «Трех китов».
Номер телефона, принадлежащий Игорю Романову (по словам его знакомого), на звонки не отвечал. На вопросы, переданные через Мордковича, Романов не ответил.