Согласно официальным разъяснениям, видного в прошлом деятеля стали преследовать за то, что он сдал «Роснефти
» по завышенной цене некие помещения площадью «свыше 280 кв. м.». Таким образом Ишаев пополнил список видных жертв громких коррупционных скандалов, связанных с этой нефтяной компанией.
Сумма ущерба, нанесенного Ишаевым, согласно СМИ была оценена в 5,7 млн. руб. Эта цифра, с бытовой точки зрения вполне солидная, микроскопична по сравнению с масштабами хищений и злоупотреблений, в том числе в нефтяной отрасли, которые периодически вскрываются с помощью СМИ и общественных активистов.
Такое эффективное применение правоохранительных органов для охраны интересов международной нефтяной компании вызывает только одобрение, но, возможно, этим органам было бы небесполезно приглядеться и несколько ближе к самой «Роснефти
» для того, чтобы выявить, так сказать, не только «врагов внешних», но и «внутренних».
В последние годы «Роснефть
» произвела целый ряд приобретений, целесообразность, а, самое главное, стоимость которых вызывали сомнения у многих экспертов отрасли. Так, например, согласно оценке аналитиков «Сбербанк
а» (в отчете, который банк впоследствии отозвал под давлением руководства «Роснефти
») государственная нефтяная компания по крайней мере в два раза переплатила за приобретение индийской фирмы «Essar Oil» . Напомним, что «Роснефть
» заплатила всего 3,9 млрд. долларов США за 49% акций индийской компании. Сумма предполагаемой переплаты почти в 2 млрд. долларов – это потенциальный ущерб, превышающий больше, чем в 20 000 (двадцать тысяч) раз жалкие 5 млн. рублей, инкриминируемые несчастному Ишаеву.
Еще одно недавнее странное приобретение – покупка в 2017 году «Роснефть
ю» за 40 млрд. рублей компании «Конданефть» у ННК, фирмы бывшего президента «Роснефти
» же Эдуарда Худайнатова. Согласно «Ведомостям», сама ННК приобрела этот актив тремя годами раньше всего лишь за 4,4 млрд. рублей. Ценность «Конданефти» оправдывалась обладаемой ею лицензией на месторождения – содержащие, правда, в основном трудноизвлекаемые запасы нефти, относящиеся к так называемой «тюменской свите». При этом, по оценке «Сбербанк
а», вместо пиковой добычи в 80 тысяч баррелей в день, о которой заявила «Роснефть
», компания в будущем сможет рассчитывать только на максимум в 10 тысяч баррелей – в восемь раз меньше, и затраты на разработку этих запасов могут не оправдаться.
Среди сомнительных инвестиций «Роснефти
» можно назвать также 6 млрд. долларов, вложенные в экономически и политически разваливающуюся Венесуэлу, а также передача миллиардов долларов на некие проекты в полунезависимом иракском Курдистане – вопреки возражениям законного иракского правительства, стремящегося восстановить в этом регионе свою полную юрисдикцию, и являвшегося в то время, кстати, наряду с Ираном, союзником России в сирийской политике.
Сталину приписывают слова «смерть одного человека – трагедия, смерть миллионов статистика». Стоимость подозрительных вложений «Роснефти
» достигает таких космических масштабов, что ценность израсходованных средств с трудом укладывается в голове и скорее относится к статистике.
Почему «Роснефть
» так разбрасывалась своими средствами? Существует несколько точек зрения. Одни указывают на некомпетентность руководства компании и отсутствие опыта деятельности в нефтяной отрасли. Другие намекают на злой умысел и личную заинтересованность менеджмента. Третьи, не отвергая первые два обстоятельства в качестве общего фона, объясняют такую бурную деятельность в том числе стремлением руководства к ложно понятому величию и его мечтам о создании крупнейшего мирового концерна.
Все эти приобретения финансировались за счет беспрецедентного наращивания компанией внешнего долга. Согласно балансу «Роснефти
» на конец 2018 года, внешняя задолженность достигла почти 6 триллионов рублей – колоссальная сумма, которая в лучшем случае потребует десятилетий для возврата, а в худшем, при ухудшении рыночной конъюнктуры, «похоронит» эту государственную компанию.
«Роснефть
» весьма эффективно «ведет работу» с правоохранительными органами. Как многого можно было бы достигнуть, если бы менеджмент компании с такой же энергией занялся повышением своей собственной эффективности, предотвращением убытков от сомнительных решений и укреплением финансовой стабильности.