Профессиональный дипломат и создатель белорусского Парка высоких технологий (считается местным аналогом американской Кремниевой долины) Валерий Цепкало на выборах 1994 года входил в предвыборный штаб тогда еще самого молодого кандидата Александра Лукашенко. Спустя 26 лет он оказался по другую сторону баррикад. На этих президентских выборах он считался одним из основных конкурентов Лукашенко наравне с экс-банкиром Виктором Бабарико и блогером Сергеем Тихановским. Однако ни один из них не примет участие в выборах: Тихановский не смог подать документы на регистрацию кандидатом, поскольку отбывал административный арест, а Бабарико и Цепкало не допустил ЦИК. В предвыборной гонке остается только жена Тихановского Светлана. Именно вокруг нее объединились штабы Бабарико и Цепкало. В пятницу стало известно об отъезде Цепкало из страны вместе с детьми. В качестве причины он назвал угрозу политического преследования. Подробнее о том, как принималось это решение и что он планирует дальше, Валерий Цепкало рассказал в интервью Forbes.
Когда мы с вами беседовали в конце июня вы сказали, что, если вас не допустят к выборам, то это будет означать, что в стране установилась «форма правления типа КНДР». Это произошло?
(смеется) Я сказал «КНДР»? Не помню такого.
Я могу найти дословную цитату.
Наверное, говорить о КНДР пока преждевременно, потому как в стране все еще идут выборы. Лукашенко оставил Светлану [Тихановскую], считая[, что] в политической кампании сможет справиться с домохозяйкой. Но он не учел одну вещь: общество настолько оказалось раскачано, настолько политизировано, атмосфера уже настолько раскалилась, что он проиграет и домохозяйке. Ему надо было нормально, демократично уйти, проиграв мне или другому кандидату, имеющему за спиной политический, хозяйственный и серьезный жизненный опыт. Это было бы поражением на основе конкуренции экономических программ, а сейчас он уже проигрывает домохозяйке — замечательной женщине, но которая в политику пришла фактически помимо собственной воли, лишь для того, чтобы дать шанс своему супругу. Сегодня люди готовы идти за любым, кто не ассоциируется с нынешним режимом. Поэтому я думаю, что при проведении выборов сегодня или через две недели у Лукашенко нет никаких шансов победить (если только выборы не будут чудовищным образом сфальсифицированы).
Вы удивлены тем, как развиваются события?
Конечно, удивлен. Я не ожидал, что в политической борьбе, кроме административного и финансового ресурса, будет использоваться вся мыслимая и немыслимая грязь, будет грубо нарушаться Конституция нашей страны и избирательное законодательство. Кстати, президентская кампания сразу началась с грубого нарушения Конституции. У нас по Конституции пять месяцев дается на выборы. А дано было лишь три месяца, то есть сразу власть попыталась «засушить» выборы, сделать их скучными и неинтересными, с заранее предсказуемым результатом. Для этого они превентивно выбили из борьбы Сергея Тихановского. Но у них все равно не получилось. Появление меня и Виктора Бабарико спутало у них все карты...
Мы видим как на все это реагирует международное сообщество. Но самое важное в этой кампании то, что российские политики демонстрируют нейтралитет. Подчеркиваю, в этом отличие этой кампании от остальных. Ранее Россия всегда поддерживала Лукашенко, но в этот раз здесь сложилось понимание, что важнее иметь хорошие отношения с белорусским народом, чем с политиком, которого народ больше не хочет видеть во главе своей страны.
Ваша супруга и вы говорили, что поводом для вашего отъезда стала информация о возможном задержании по надуманным обстоятельствам. А вы знаете, в чем вас конкретно хотели обвинить?
Не нужно никакого повода [чтобы арестовать]. Вон перед Тихоновским проститутка упала под ноги. Его взяли за то, что он оскорбил женщину, до которой он не дотрагивался. Это видно на видео. А потом нашли у него $900 000 за диваном, причем, что интересно, нашли с третьего раза. Был проведен первый обыск — он не дал никакого результата, потом был проведен второй обыск — тоже не дал результата, а потом был проведен третий обыск — и за диваном нашли $900 000. Им не надо никакого повода. Они его состряпают и даже не будут заботиться по поводу его правдоподобности. Здесь важно другое. Команда арестовать меня была дана. У меня есть друзья в правоохранительных органах: там не только фокстерьеры работают, есть и приличные люди. Мне сказали сначала в МВД. А потом через две недели, когда я перестал появляться (информацию надо было перепроверить), информация поступила и из комитета госбезопасности. А на следующий день прокуратура пришла в школу, где учится один из моих детей, и стала требовать какие-то заявления от учителей, завуча и директора относительно того, насколько мы хорошие родители. Либо хотели просто показать по телевидению, что мы плохие родители, либо прибегнуть к более серьезным методам давления, которые они использовали в отношении Андрея Санникова и Ирины Халип, когда забрали у бабушки маленького внука в детский приют (подробнее об этом истории). Тогда стало понятно, что Лукашенко может использовать детей как способ давления на оппозиционных политиков.
Но информации о том, что конкретно вам могли вменить, у вас нет?
Нет, я не знаю [этого]. Как я говорил, они могут нарисовать любую историю.
Почему вы уехали именно в Россию?
Только здесь можно беспрепятственно пересечь границу. По остальному периметру стоят пограничники. Просто сели на микроавтобус и пересекли границу.
Чем планируете заниматься в России?
Подождите, сейчас еще две недели будет идти предвыборная кампания. Поэтому заниматься буду предвыборной кампанией. Это более действенный способ, чем сидеть в так называемой «Американке» — тюрьме КГБ. А Лукашенко гнал бы пургу, как он сейчас гонит на Бабарико, как он там плачет, умоляет о помощи, а тот ничего не может в ответ сказать. Это такой «мужской», с его [Лукашенко] точки зрения, поступок.
То есть несмотря на то, что вас не допустили к выборам, вы продолжаете участвовать в кампании. Какие цели вы сейчас ставите перед собой?
Основная цель — это показать обществу суть режима, который мы хотим поменять. Чтобы до самого последнего человека дошло, какая система власти существует в Беларуси. Чтобы каждый человек понял, что Лукашенко абсолютно чужд белорусскому народу и морально-этически, и генетически. Он не белорус в том понимании, как мы воспринимаем сами себя и как воспринимают белорусов за рубежом. Наша основная цель — его полностью оголить, полностью раздеть, фигурально выражаясь, и сделать изгоем. Показать, как он нарушает Конституцию, законы, фальсифицирует документы. Находясь за пределами Беларуси я могу оставаться медийным. И Лукашенко подарок в виде заключения меня под стражу не получит.
Ваша жена осталась в Белоруссии. Почему вы считаете, что ей не грозит также арест, если вы будете продолжать участвовать в избирательной кампании?
Я думаю, что там все гораздо сложнее. Во-первых, в отношении нее никак нельзя ничего предпринять. Она на протяжении последних 10 лет имеет один источник дохода. Во-вторых, [она участвует в кампании]: они сейчас идут как три женщины (Светлана Тихановская, представитель штаба Бабарико Мария Колесникова и жена Валерия Цепкало Вероника. — Forbes). И в третьих, это было наше совместное решение — я не хотел уезжать, мы это много обсуждали. Но в любом случае детей надо было вывозить, чтобы они не послужили инструментом давления на нас. Если бы супруга уехала, то это бы разбило сложившуюся тройку. А я не смог бы выступать публично, так как меня бы сразу же взяли.
Насколько серьезно произошедшее объединение оппозиционных сил? Что будет, если Светлана Тихановская победит на выбора, оппозиция останется единой или каждый пойдет своей дорогой?
Формирование коалиций — это естественный процесс и он имеет значение на определенном историческом этапе. Так было, например, когда в послевоенной Германии уничтоженные нацистами партии объединялись на основе христианско-демократических ценностей. Сегодня повестка дня Светланы в том, что она идет к власти, чтобы освободить политических, экономических заключенных и чтобы провести свободные и независимые выборы. Безусловно, я буду участвовать в новой кампании. И как бы там ни сложилось, все участвующие в объединении политические силы должны дальше идти рука об руку, при этом конкурируя. Возможность участвовать в кампании появится и у меня, и у Сергея Тихановского, и у Виктора Бабарико. При этом неважно, что кто-то не станет президентом. В демократическом обществе есть много других форм влияния на политическую обстановку.
До выборов остается две недели. Как, по вашему мнению, может развиваться ситуация?
Не знаю, посмотрим. Невозможно давать прогнозы. Но один из сценариев: Лукашенко снимет Тихановскую с выборов. Второй сценарий: расчет будет делаться на массовую фальсификацию, на полную замену избирательных урн.
В интервью, которое вы нам давали в июне, вы стали подробно рассказывать о своей предвыборной программе, сославшись на белорусское законодательство. Можете ли вы теперь тезисно сказать, какие бы реформы провели, если бы победили?
Нет, в двух словах не расскажу, это невозможно, нужно много времени. Давайте в следующем электоральном цикле пообщаемся с вами на эту тему.
Вернетесь ли вы в Белоруссию, если Лукашенко победит на этих выборах?
Это будет невозможно.
То есть останетесь в России. Есть ли у вас какой-то план, чем вы будете заниматься?
Давайте две недели подождем. Посмотрим. Пока я занимаюсь только выборами.