Измайловский районный суд Москвы признал бывшего схиигумена Среднеуральского женского монастыря под Екатеринбургом Сергия (в миру Николай Романов) виновным по делу о склонении к самоубийству, самоуправстве и воспрепятствовании богослужению и приговорил его к трем с половиной годам лишения свободы. «Медиазона» кратко напоминает о деле против строптивого священника, начавшемся год назад ночным штурмом монастыря.
30 ноября 2021 года, восток Москвы. Во все стороны драматично летят мокрые снежинки, дует промозглый ветер, по дороге безучастно проносятся машины. Перед камерой стоит дюжина закутанных в теплую одежду людей: большая икона в резном окладе, несколько икон поменьше, кресты, лампадка — и фотографии моложавого седобородого старца в черном куколе. Люди ходят с молитвами мимо облепленных снегом ворот Измайловского районного суда, где оглашается приговор отцу Сергию, ставшему за последние годы одним из самых узнаваемых священнослужителей России.
Среди собравшихся в метель у суда нет бывшего прокурора Крыма Натальи Поклонской — Сергий получил свою первую медийную известность как ее духовник. Сама бывшая депутатка Госдумы уже уехала в Кабо-Верде, куда ее месяц назад отправил Владимир Путин — работать в должности российского посла. Вместо нее у суда самая известная активистка — дочь покойного генерала Льва Рохлина Елена. «Очень смешно, когда проповедь считается призывом к самоубийству — это позорище, конечно, — комментирует она дело священника в беседе с RusNews, а затем переходит к другим насущным вопросам. — С этими кодами петушиными вообще будет полный концлагерь: ни сесть в автобус, ни в метро поехать. И будет сегрегация людей. Жалко, что либералы молчат, это же их тема, о свободе слова, о праве».
Трансляции RusNews от Измайловского суда в ютьюбе — многочасовой стрим с улицы; в суд никого из журналистов до сих пор не пускают из-за коронавируса. Сам Сергий выступал категорически против санитарных ограничений и «чипизации населения», проклиная «богоборческие власти» — церковные и светские — за закрытие храмов из-за «псевдопандемии».
Патриарх Кирилл месяц назад ответил Сергию в рифму: «Самое главное, что у нашей Церкви есть прививка от всех таких курьезов, от всех этих искривлений церковной жизни <…> Мы справились с расколами, с разделениями, мы стали едиными и консолидированными». Патриарх подчеркнул, что «такого рода люди время от времени появляются — одержимые манией величия, с повышенными требованиями к окружающим в отношении собственной персоны, со стремлением непременно лидерствовать, причем это стремление иногда сопровождается требованиями тоталитарного характера».
Высказывания Сергия с самого начала получали ответ церковного начальства: в Екатеринбургской епархии открестились от заявлений схимника и наложили на него запрет проповедовать и публично высказываться, исполнять который он не стал, записав новое видео против чипов и самоизоляции. Этим священник навлек на себя новый запрет: вести службы в храмах, причащать и исповедовать. Сергия дважды штрафовали в светском суде: за распространение фейков о коронавирусе и возбуждение ненависти и вражды.
Когда Сергию предписали удалиться в Иоанно-Богословский мужской скит, он продолжил служить в Среднеуральском монастыре, окружив себя сторонниками и предложив выгонять его «с полицией и Росгвардией». Так в итоге и произошло: в ночь с 28 на 29 декабря прошлого года монастырь оцепили силовики, которых сторонники Сергия приняли не слишком радушно: произошли стычки, схиигумена задержали, отправили под арест и — как стало традицией с обвиняемыми по резонансным делам — этапировали в Москву. Не помогла поддержка знаменитого хоккеиста Павла Дацюка и комика из команды «Уральские пельмени» Дмитрия Соколова — оба приезжали в монастырь летом, до штурма, а после — писали Путину о «беспределе в канун Рождества».
Согласно обвинительному заключению, Николай Романов, будучи лишенным сана и отлученным от церкви, самовольно проживал на территории Среднеуральского женского монастыря, где собрал вокруг себя единомышленников, чтобы не пустить комиссию, приехавшую проводить инвентаризацию недвижимости — чем причинил Екатеринбургской епархии существенный вред, поправ ее права на распоряжение имуществом и проведение богослужений. Также следствие утверждает, что Сергий призывал монахинь и прихожан к совершению самоубийства: во время одной из проповедей он положительно отзывался о духовной дочери Серафима Саровского Елене Дивеевской, которую Саровский благословил на смерть вместо брата.
Вину по обвинениям Сергий не признал. «Дело в том, что, еще раз подчеркиваю, своим нахождением я показал всему миру: если ты веришь, духом не упадешь. Если ты веришь, то веру православную надо защищать. Стоять за веру православную даже до смерти. Как сказал Гермоген, святейший Патриарх Московский и Всея Руси, призвал всех умереть за православную веру, — выступал он с последним словом в суде. — И поэтому я еще раз подчеркиваю, что все мои проповеди, все мои слова были сказаны по послушанию. По послушанию моим духовным наставникам».
В своих речах Сергий мало обращался к фактической стороне обвинений, предпочитая проповедовать: «Наш народ — красивый народ. Мужественный, жертвенный народ» или «Если нужна Богу жертва, пусть, я даже не для красного слова, прими мою жертву. В любую секунду отдаю свою жизнь за вас, за вас, за вас, за всех присутствующих, за всю Россию. И за все священноначалие. И за всех, кто обвинял меня. Потому что я искренне люблю вас».
Хоккеист Дацюк тоже выступал в суде, свидетелем защиты. «Я работал, сборная, команда Red Wings, Детройт, Америка. Больше там пятнадцати лет. После этого СКА, "Автомобилист", сборная России, — рассказывал хоккеист в суде. — [С Сергием знакомы] с 2007 года. Дочку крестили, там и познакомились». Дацюк подчеркивал, что давлению Сергия не подвергался, а добровольно давал деньги на строительство онкоцентра, небольшого храма и прочие нужды монастыря.
Выступала в суде и монахиня Сергия (в миру Елена Жукова), которую допрашивали по поводу склонения к самоубийству. «Я считаю, что это просто беседа батюшки с духовными чадами, — рассказывала она. — Батюшка, наоборот, всегда отдавал себя людям. То есть, он, как сказать, всегда жертвовал временем своим, силами какими-то, всем. То есть, мы одевали там. Батюшка говорил: надо… Кто-то паломники раздетые. Или там дать продукты, там как-то… То есть, у нас был хоспис, где мы принимали раковых больных, от которых отказались, каких-то совсем тяжелых. Батюшка общался с ними, и они уходили не в таком вот состоянии плачевном, они уходили, наоборот, в таком… Ну, то есть, в духовном подъеме, в таком благостном состоянии».
Процесс над отцом Сергием продолжался три месяца, чтение приговора — около трех часов. Когда судья Андрей Седышев дошел до резолютивный части, на улице уже стемнело: на шапке пожилой сторонницы Сергия в стриме RusNews заблестели снежинки, молитву-оберег на ее шее закрутил ветер. «Вы стоите на опасном месте, мы можем заболеть», — говорила она оператору после рассуждений о стравливании россиян властями и предчувствии «гражданской войны».
Бывшего схиигумена признали виновным в самоуправстве, нарушении права на свободу вероисповедания и склонении прихожан и монахинь к самоубийству. Приговор — три с половиной года лишения свободы в колонии общего режима.