Как стало известно “Ъ”, СКР закончил расследование уголовного дела в отношении бывшего руководителя главного управления информационных технологий ФТС Алексея Шашаева. Бывший генерал-лейтенант таможенной службы обвиняется в злоупотреблении со средствами, выделенными МБРР на реформу и модернизацию таможенных органов. Ущерб от его действий превысил 400 млн руб. Защита, найдя обвинение не соответствующим материалам дела, обратилась к генпрокурору Игорю Краснову.
По версии СКР, Алексей Шашаев совершил злоупотребление должностными полномочиями (ч. 3 ст. 285 УК РФ), повлекшее тяжкие последствия.
В соответствии с соглашением №4689 RU от 27 августа 2003 года Международный банк реконструкции и развития (МБРР) предоставил Российской Федерации заем на $140 млн на реализацию проекта «Модернизация информационной системы таможенных органов». В рамках проекта по одному из конкурсов вначале была объявлена победителем компания ЗАО «РДТеХ», которая впоследствии отказалась от заключения контракта, и соглашение было подписано с ЗАО «Ай-Теко», занявшим второе место в этом тендере.
Победитель должен был разработать и внедрить единую автоматизированную информационную систему (ЕАИС) для рабочих процессов таможенного дела за $13,2 млн (или более 388 млн руб. по курсу ЦБ на декабрь 2009 года).
Соответствующие работы предполагалось завершить через 18 месяцев. После ряда допсоглашений, учитывающих изменение таможенного законодательства в связи с созданием в 2010 году таможенного союза, стоимость контракта изменилась, а срок сдачи ИК ЕАИС в опытную эксплуатацию был установлен не позднее 17 июня 2013 года. Генерал Шашаев, которого назначили руководителем данного проекта, должен был осуществлять контроль за его исполнением, а в случае затягивания или срыва — применять штрафные санкции к исполнителю и как госслужащий следить за рациональным использованием бюджетных средств.
Алексей Шашаев, по версии СКР, достоверно зная о том, что по вине «Ай-Теко» исполнение контракта затягивается, а «внешние условия для применения произведенного» в его рамках продукта и его внедрения существенно изменились, не организовал и не осуществил как лично, так и через подчиненных сотрудников контроль за действиями коммерсантов, а также не применил к нарушителю санкции. Следствие полагает, что генерал не сделал всего этого «желая уменьшить объем своей работы», «приукрасить действительное положение дел на вверенном ему участке», а также чтобы скрыть перед руководством свою «некомпетентность».
Впоследствии генерал организовал приемку продукции «Ай-Теко», которую, по версии следствия, «фактически невозможно было использовать в нормальном рабочем режиме», за что компания получила от ФТС и МБРР $13,8 млн (или 440,5 млн руб.).
В качестве доказательства того, что ИК ЕАИС находилась в нерабочем состоянии, следствие привело сделанное в мае прошлого года заключение экспертов. В нем говорилось, что сейчас невозможно установить и проверить работоспособность программного обеспечения, созданного в рамках злополучного контракта.
В СКР решили, что своими действиями генерал Шашаев «существенно нарушил конституционные права и законные интересы» ФТС России «путем введения в эксплуатацию неработоспособного продукта», посчитав, что таможне был причинен ущерб на всю сумму контракта, в итоге составившую 440 млн 506 тыс. 264 руб.
В свою очередь адвокат Сергей Старовойтов, ознакомившись вместе с подзащитным с материалами дела, пришел к выводу, что ими «полностью и категорично» опровергаются тезисы обвинения о «преступных действиях и бездействии Алексея Шашаева». Защитник отметил, что в материалах нет ни одного документа и показаний, прямо подтверждающего содержание обвинения.
Согласно показаниям всех допрошенных по делу свидетелей, а также документам, сопровождавшим подготовку и исполнение спорного госконтракта, генерал Шашаев действительно осуществлял его сопровождение. Однако из этих доказательств, по словам защитника, четко видно, что кроме обвиняемого в подавляющем большинстве решений и действий, связанных с данным госконтрактом, участвовали десятки других должностных лиц, в том числе старших как по званию, так и по должностям по отношению к Алексею Шашаеву.
При этом абсолютно все наиболее важные решения, связанные с подготовкой, а тем более с исполнением контракта, принимались не лично генералом Шашаевым, а коллегиально.
Обо всех действиях, связанных с контрактом, генерал докладывал тогдашнему главе ФТС Андрею Бельянинову и его первому заму Владимиру Малинину. Докладные записки в качестве вещдоков были приобщены к делу, но следствие, отметил господин Старовойтов, почему-то предпочло их не заметить. По словам защитника, наиболее серьезные и масштабные «изменения в таможенном законодательстве Евразийского экономического союза», исключившие полноценное использование и, естественно, внедрение спорного программного обеспечения, только начали происходить к моменту завершения работ по контракту и займу МБРР.
При этом материалами уголовного дела установлено, что генерал Шашаев абсолютно точно не имел отношения ни к подготовке, ни к введению этих изменений в законодательство и узнавал о них только из открытых источников. Адвокат особо отметил, что согласно служебной проверке 2016 года, организованной ФТС, все действия генерала Шашаева и других должностных лиц таможни при исполнении контракта были обоснованы и осуществлялись в строгом соответствии с установленным порядком и нормами законодательства РФ.
Адвокат рассказал “Ъ”, что в деле имеется данные о том, что в ходе стендовых испытаний все десять компонентов программного обеспечения не только были установлены на оборудовании ФТС, совмещены между собой, но и в течение года успешно функционировали в режиме опытной эксплуатации.
При этом генерал Шашаев, по его словам, ни к приемке продукта, ни к его эксплуатации отношения не имел — за это отвечала спецкомиссия, в которую он даже не входил.
Знакомясь с материалами уголовного дела, защита узнала, что в ходе следствия одновременно и по одним и тем же вопросам были назначены три компьютерно-технические судебные экспертизы. Первой, проведенной в Российском научно-исследовательском институте судебных экспертиз Минюста, были подтверждены не только соответствие произведенного программного продукта требованиям технического задания к госконтракту, возможность его установки на компьютерное оборудование ФТС России, но и сама установка, запуск, а также полное совмещение в рабочем состоянии его компонентов. Согласно заключению экспертов ФГБУ «ЦЭКИ», «результаты выполненных работ по контракту его требованиям соответствовали лишь частично». Впоследствии в ФГБУ провели еще одно исследование, в рамках которого его сотрудникам удалось установить только два компонента программного продукта, в связи с чем проверить работу всего продукта не представилось возможным. Учитывая это, весь продукт был признан неработоспособным, из чего следствие и сделало вывод о наступлении тяжких последствий — ущербе на всю сумму госконтракта.
Согласно данному заключению, все исследования компонентов программного продукта и его установка происходили в помещениях и на оборудовании ГУП «СПб ИАЦ» в Санкт-Петербурге. При этом возможность установки, совмещения и проверки работоспособности продукта могла быть осуществлена только на технической базе ФТС России с интеграцией с остальными уже действующими системами таможни. «Непонятно, как эксперты собирались устанавливать и проверять работоспособность системы при отсутствии компонентов, с которыми она должна была взаимодействовать»,— отметил защитник.
Обращаясь с жалобой к генпрокурору Игорю Краснову, адвокат попросил его принять меры к возобновлению следствия по уголовному делу, в ходе которого, как он надеется, будут устранены многочисленные нарушения.
Следует отметить, что это уже второе уголовное дело в отношении Алексея Шашаева. Ранее он был приговорен к пятилетнему сроку за мошенничество, также связанное с программными продуктами для ФТС, и лишен специального звания. Новое расследование также начиналось с ст. 159 УК, но затем было переквалифицировано на злоупотребление.