За шесть лет электронная валюта биткойн, созданная персонажем под никнеймом Сатоси Накамото, взбудоражила весь финансовый мир и стала платежным средством, сегодня ею можно расплачиваться за покупки и услуги не только в интернете. Биткойны — плод фантазии и усилий Накамото, но, как ни странно, рынок этой криптовалюты во многом похож на рынок золота. И хотя биткойн не имеет физического воплощения и представляет собой лишь строки кода, его цена во многом зависит от усилий, которые были потрачены на его получение с помощью ресурсов компьютера. Для добычи одного биткойна с помощью специальной программы-майнера сейчас необходимо подобрать 64-значный код.
Объем новой валюты не безграничен, каждые 10 минут в мире появляется максимум 25 биткойнов, а их добыча будет завершена, по оценкам, к 2140 году, когда будет «эмитирован» 21 млн биткойнов, сейчас в обращении находится 13,3 млн единиц этой валюты.
И чем больше добыто биткойнов, тем сложнее их дальше извлекать с помощью компьютеров и тем большие требуются мощности.
Самый простой способ поучаствовать в модной финансовой гонке и попытаться на ней заработать — инвестировать непосредственно в криптовалюту, однако курс биткойнов очень нестабилен: с одного цента в 2008 году биткойн вырос до $1000 в 2013-м, к началу осени 2014 года обвалился ниже отметки $400. Поэтому менее рискованными выглядят венчурные инвестиции, связанные с инфраструктурой криптовалюты.
Российский миллиардер, сделавший состояние на вложениях в интернет-компании, Юрий Мильнер 57 и один из основателей соцсети «ВКонтакте» Лев Левиев летом 2013-го вложились в стартапы, связанные с биткойнами. Мильнер инвестировал несколько миллионов евро в компанию Xapo, развивающую биткойн-кошелек, а Левиев выделил полмиллиона евро для компании BlockTrail, которая отслеживает транзакции в биткойнах. Такие транзакции есть в свободном доступе, поэтому любой желающий может проверить, кто и сколько уже добыл биткойнов. Если в 2011 году добывать криптовалюту, или, на сленге, «майнить», можно было с помощью обычного компьютера, то уже через год стали популярны специальные фермы с несколькими компьютерными видеокартами, а сейчас применяются дорогостоящие чипы. И хотя процесс добычи не несет никакой пользы для глобальной экономики, майнингом занимаются десятки тысяч людей по всему миру.
Код — в деньги
До мая 2014 года в помещении одного из неработающих советских заводов недалеко от станции метро «Балтийская» в Петербурге было невозможно находиться из-за температуры +50 °C. Причиной невыносимой жары стали 18 ферм — специально сваренные конструкции с компьютерными видеокартами, которые круглые сутки занимались добычей биткойнов. Так выглядел бизнес Георгия Басиладзе и Дмитрия Гуняшева. Потратив на фермы и аренду помещения около 2 млн рублей, за год партнеры заработали 4 млн рублей. «Это была не самая большая площадка. Я был в помещениях, где было установлено до 80 ферм. Сейчас большинство россиян-майнеров уехало в Китай. Там дешевле электричество, к тому же изготавливают специальные чипы, а на видеокартах никто не майнит», — говорит Гуняшев. Причиной остановки добычи биткойнов он называет рост затрат на оборудование, аренду, а также счета за электричество, превышавшие 25 000 рублей в месяц. Кроме того, сильно упал курс биткойна, и партнеры стали работать в убыток.
Но все же они не стали отказываться от бизнеса с биткойнами и решили применить имеющийся опыт. Гуняшев владел интернет-магазином электроники и разбирался в программировании и онлайн-продажах, а Басиладзе работал в фонде NordWest Energy и финском Инвестбанке Evli, благодаря чему хорошо знал IT и банковские технологии.
Они продали фермы и вложили деньги в компанию, которая занимается эквайрином платежей в биткойнах, а также продажей криптовалюты частным лицам в Европе. Гуняшев с женой переехал в Лондон и в начале 2014-го зарегистрировал фирму Cryptopay. Партнеры долго не могли открыть счет в банке, так как банкиры не понимали, чем будут заниматься выходцы из России, лишь через полгода удалось договориться с двумя небольшими европейскими банками. В результате партнеры первыми в Великобритании открыли эквайринг-сервис для биткойнов, а затем начали предлагать свой сервис в Европе. Сейчас у них около сотни клиентов — магазины, кафе и рестораны. «Мы позволяем владельцам бизнеса принимать биткойны в качестве оплаты за товары и услуги. Они моментально получают деньги на банковский счет в фунтах, евро или долларах. Мы снимаем риски волатильности курса», — объясняет Басиладзе.
Покупатель приходит в ресторан или магазин с мобильным телефоном, а программное обеспечение Cryptopay позволяет моментально превратить биткойны в любую валюту и провести платеж в пользу продавца.
За это клиент платит 1% от размера транзакции.
Больше всего клиентов у Cryptopay в Англии, Германии и Франции. От развития отношений с интернет-магазинами в России партнерам пришлось отказаться. «Российская прокуратура отправляет повестки всем владельцам бизнеса в России, которые принимают к оплате биткойны», — говорит Гуняшев.
У Cryptopay уже появились конкуренты. В Лондоне стала работать американская компания Coinbase, в Европе развиваются проекты-аналоги, например шведская Safello. Басиладзе и Гуняшев продали 16% Cryptopay венчурному инвестору — гонконгскому фонду Seedcoin — за $100 000. В компании работает лишь пять человек, но невзирая на падение курса биткойнов, у нее растет денежный поток и она вышла на самоокупаемость. Вскоре основатели Cryptopay надеются провести очередной раунд для инвесторов и привлечь $500 000.
Биржа в Доминике
Когда 1 сентября 2011 года школьник Марат Каратов в селе Верхнерусское Ставропольского края попросил у президента Дмитрия Медведева €1 млн на развитие некоммерческого проекта альтернативы Windows, бесплатной операционной системы ReactOS, то у главного координатора этого проекта Алексея Брагина, когда-то работавшего в Parallels, затеплилась надежда на развитие этой системы как национальной. Позже с проектом ReactOS познакомился и Владимир Путин
, но государство не дало денег на разработку операционной системы. И Брагин решил заработать денег на стороннем проекте.
Благо комьюнити ReactOS состоит из 10 000 человек по всему миру, в него входят программисты из России, Германии, Голландии и других стран, которые дорабатывают систему бесплатно в свободное время.
Один из русских программистов (его имя Брагин не раскрывает) входил в крупнейший в мире пул майнеров биткойнов Deepbit, он и познакомил Брагина с криптовалютой. Брагин добыл один биткойн, но продолжать заниматься майнингом не стал. «Сначала появились обменники, а так как валюта сильно колебалась, то для ее защиты мне пришла идея создать фьючерсные контракты на биткойн», — говорит Брагин. Он считал, что пока эта идея дойдет до больших бирж в Чикаго и Нью-Йорке, пройдут годы. Поэтому он занял у родственников и знакомых $100 000 для запуска площадки ICBIT и задействовал знакомых программистов по всему миру.
Строить биржу, не имея опыта, непросто, ведь пособий для начинающих маклеров не существует. Поэтому Брагин воспользовался принципами, принятыми на Московской бирже, где он раньше создавал торговых роботов для торговли фьючерсами на валюту и индекс РТС. Площадку он зарегистрировал в Доминике, сейчас в компании работает восемь человек.
В результате он сделал первую в мире биржу ICBIT, где торгуются производные инструменты, рассчитываемые в биткойнах, трех-, шестимесячные и годовые фьючерсные контракты биткойн-доллар. Сейчас на ICBIT торгуют 15 000 трейдеров. Среди них небольшие инвестфонды и частные лица из США, Великобритании, Китая, России.
Популярна биржа у тех, кто активно добывает биткойны и хочет застраховаться от падения курса.
«На ранних стадиях мы не привлекали частных лиц, чтобы не испортить репутацию ассоциацией с рынком форекс. Хотя стоит признать, что клиентам интересен гемблинг», — признается Брагин. В планах ICBIT — создать пул маркетмейкеров, как на Московской бирже, чтобы клиенты со значительным объемом биткойнов не могли манипулировать котировками.
Комиссия ICBIT составляет от 0,0001 до 0,0003 биткойна с одного контракта. Сейчас доходы быстро растут, так как временно площадка Брагина оказалась почти в монопольном положении. Ее конкурент, биржа Bitcoinica, принадлежавшая семнадцатилетнему китайцу Чжоуо Туну, рухнула. По словам Алексея Брагина, доходов вполне хватает на развитие, долг в $100 000 он отдал еще в 2012 году. Сейчас он ведет диалог с венчурными фондами из Великобритании: «Нам пока неинтересно продавать то, что приносит прибыль. Мы начнем сотрудничать с фондами, но посевные инвестиции нам ни к чему».
Управляющие биткойнами
С 2007 года Алексей Кириенко, Анатолий Князев, Владимир Масляков управляли алгоритмическим хедж-фондом Global Hedge, который торговал финансовыми инструментами за пределами России. В фонде было всего $8 млн, и из-за больших издержек и малого объема активов его пришлось закрыть. По словам Кириенко, партнеры заработали более €500 000.
Вместо управления активами в 2011 году они решили заняться брокерским бизнесом на Мальте и создали компанию Exante. Параллельно Князев, долгое время работавший программистом, открыл для себя биткойны и начал отслеживать курс этой валюты. Когда цена биткойна упала с $30 до $1 и вновь начала расти, Князев рассказал про валюту партнерам. «Меня поразила технология. Это невероятный сдвиг парадигмы», — говорит Князев. И партнеры решили открыть новый фонд в биткойнах, который назвали Bitcoin Fund.
Им долго пришлось объяснять регулятору и банкам Бермудских островов, что такое биткойны и как они добываются и хранятся. «Они видели, что $100 000 приходят на счет и уходят куда-то в Словению (там расположена биржа Bitstamp. — Forbes). Дело в том, что биткойны могут храниться на флешке», — объясняет Князев.
Несмотря на сложности, в 2011 году счет для Bitcoin Fund согласился открыть банк HSBC Bermuda, а аудитором стал Deloitte Malta. Также сложно было выбрать биржу для покупки биткойнов, так как ни одной регулируемой площадки не существует. «Биржей была либо чья-то частная компания, либо в худшем случае личный счет программиста», — вспоминает Князев. Партнеры ездили в Японию договариваться о площадке Mt. Gox, в Словению к Bitstamp, а также в США к Tradehill.
Стратегия Bitcoin Fund не отличается оригинальностью, партнеры просто покупают биткойны.
Цена одного пая фонда совпадает со стоимостью одного биткойна. Фонд не берет плату за успех, плата за управление — 1,75% от активов за год, есть еще операционный сбор в размере 0,5%.
По словам Князева, первоначально партнеры вложили в фонд много собственных средств и покупали биткойны на уровне $13–50. Одновременно в их фонд вложились хедж-фонды, семейные офисы и даже банки, хотя их названий компания не раскрывает. На пике в фонде было 94 000 биткойнов, или около $100 млн. По процентному доходу за 2013 год Bitcoin Fund был лидером среди всех фондов за всю историю системы Bloomberg с результатом 6400%. Кроме того, партнеры Exante успешно продали свои паи в Bitcoin Fund, как только криптовалюта достигла отметки $1000. Также они посоветовали поступать и своим клиентам. После этого объем фонда заметно упал и в нем осталось лишь 12 000 биткойнов. Заработанные на биткойнах средства Exante направила на увеличение капитала до $18 млн.
Успеху способствовал и финансовый опыт, например, фонду удалось избежать банкротства биржи Mt. Gox (Bitcoin Fund был одним из крупнейших клиентов), так как фонд не держал биткойны на самой площадке. По словам Князева, Bitcoin Fund был и мишенью для хакеров, которые атаковали биржи и владельцев биткойнов, так как биткойн-кошелек фонда входил в тройку крупнейших в мире. «Мы предусматривали степени защиты и хранили биткойны в Европе, Азии и России. Система защиты не давала возможности совершать операции с нашими биткойнами из одной географической точки, для этого было необходимо обязательное присутствие в двух местах», — рассказывает Кириенко.
Развивать Bitcoin Fund дальше будет непросто, и здесь появляются серьезные конкуренты, уже анонсирован торгуемый биткойн-фонд (ETF) на NASDAQ. Тем не менее партнеры оставили часть своих накоплений в фонде, поскольку верят в перспективы криптовалюты. «Валюта стала чаще использоваться в качестве платежного средства, в том числе из-за снижения волатильности. Существует потенциал для роста биткойна если не в десять, то в пять раз», — считает Князев.