«Прямая линия» с Владимиром Путиным — это не только ответы на вопросы, но и возможность хоть немного проявить эмоции. Например, посмеяться над шуткой про яйца, узнать, что такое «шумбрат» или выяснить, что вкуснее — оливье или селедка. А что больше всего запомнилось нашим звездам? Начиная с почти не отходившего от экрана Вадима Цыганова и заканчивая перескакивавшим с канала на канал Юрием Лозой?
Вадим Цыганов, поэт, продюсер:
Значит, первое. Мне нравится все, что говорит Путин. Практически. И Вике! Другое дело, что это ничего не исполняется.
А самое страшное — зачем ему дают такие бумаги?! Я считаю, это делают предатели или враги.
И вот этот параллельный мир (как кто-то сказал, мир Первого канала) и реальность — они просто оторваны друг от друга. Я не все смотрел, но эти две вещи — они катастрофические.
Было ли что-то такое, что улыбнуло? А вы знаете, идет война, и у нас мало поводов для веселья. Вот сейчас Вика выходит на сцену в пансионате, где размещены участники СВО. Ну какая тут радость? Когда столько погибших и раненых.
Кстати, Вика говорит, что его не мешало бы отреставрировать (где-то на заднем плане действительно слышен ее голос. — Примеч. Daily Storm)! Один генератор работает, другой — нет. Чему улыбаться?!
Аким Апачев, военкор, певец:
Какие вопросы заинтересовали меня больше всего? Ну конечно, блок, касающийся боевых действий. О том, что сейчас происходит на фронте. Какая помощь оказывается нашим добровольцам, военнослужащим Минобороны и прочим формированиям. И про статус ЧВК.
Теперь все понятно: статус участника боевых действий получат и бойцы из «Вагнера»!
А что самое главное — заметно, что Путин в курсе событий и ему докладывают прямо оттуда. У нас бывает так, что происходящее на линии фронта сильно отличается от докладов в кабинетах. Но сейчас я этого не вижу!
Владимир Владимирович понимает историю по коптерам. Понимает по плацдармам на Днепре. Понимает, что такое огневой мешок, в котором сейчас находятся солдаты Украины, — а значит, всю динамику фронта. И спокойно, с чувством, с толком, с расстановкой об этом рассказывает.
Мы точно идем к большой победе!
А чего не хватило? Мне — человеку, который живет на войне, — вопроса о реабилитации…
Я объясню: когда мы мобилизуем бойца, ну, предположим, из Москвы, и отправляем его на какое-нибудь Авдеевское направление, он проходит ряд подготовительных мероприятий.
А когда он возвращается обратно — неважно, с Авдеевского ли, Артемовского или Угледарского направления, — ему надо пройти ровно такую же процедуру выхода. Об этом говорят все военные психологи!
Я считаю, что для этого нужны специальные санаторные комплексы, в которых ребята могли бы общаться, заниматься музыкой, писать стихи. И вот так потихоньку-потихоньку возвращаться в обычную жизнь.
А потенциал у этих парней огромный! Вспомните Советский Союз, который после окончания войны направил свои мысли в космос! И на смену ратному подвигу пришел трудовой. Об надо думать уже сейчас. У нас 600 тысяч военнослужащих, и они должны знать, что по окончании СВО их ждет какое-то будущее.
Нам еще колонизировать Луну!
Олег Рой, писатель:
А вы знаете, мне понравилось само оснащение студии! Когда можно и читать, и смотреть, и слушать. Когда видишь даже неудобные вопросы и вопросы — простите — врагов. И думаешь: ну вот как на это отвечать?
Но это дает право говорить, что мы действительно открыты. И Владимир Владимирович это всем показал.
Это — первое. А второе, что мне понравилось, — это подбор (а это был именно подбор, мы все это прекрасно понимаем!) тех, кто находился в зале. Открытые лица. Прекрасные люди. Хорошие формулировки, а не что-то из разряда «дай-ка я сейчас это задам, чтобы прославиться или получить какой-нибудь бонус».
Не помню, в каком году, но президента как-то спросили, что делать, если муж запрещает собаку. И ведь он все равно выкрутился и предложил подарить щенка! В этот раз таких вопросов не звучало, но мне все равно было очень интересно. И особенно послушать про объединенный Запад.
Ну и знаете, в какой-то момент я обратил внимание, что резкий тон Владимира Владимировича начинает звучать еще жестче. Мы всегда знали, что наш президент — сдержанный, правильный, выверенный политик. Человек и мужчина! Но даже у него от того, что творится, прямо сводит скулы! От этой лжи…
Для меня, человека, который знаком с психологией, это было заметно. Я видел, как ему хотелось сказать что-то более емкое, более правильное. Но! Он у нас великий политик, поэтому бережет нервы наших врагов. Хотя, как говорится, они получили не один седой волос.
Юрий Лоза, певец, композитор:
Ну у меня просто нет столько времени — поэтому я смотрел лишь выборочно. И обратил внимание, что он все время покашливает. Либо болен, либо там чем-то попрыскали…
Нельзя так мучить человека! Потому что сколько раз я ни переключался — он все время кашлял. Я знаю, что так бывает или когда пересушено, или когда продезинфицировали чем-то не очень понятным.
Ну и настораживает, что столько вопросов — ведь большинство подобных проблем должен решать не президент. Они должны решаться на местах. Людьми, которые за это отвечают. И значит, система работает не так радужно, как нам хочется.
А какой из них понравился... Ну вот я случайно включил и попал на тот момент, где человек сказал, что у него нет вопросов.
«У меня, — сказал он, — к вам только пожелания!»